отказывать по мелочам.
- Конечно. Куда мы поедем?
Микаэль облегченно улыбнулся и, подняв, как ребенка, усадил меня в мотоцикл.
- В ресторан. Надо отпраздновать твое чудесное выздоровление.
Свидание. Ну конечно, мы же вроде как пара. Никогда раньше у меня не было свиданий в ресторанах - наверное, потому, что предполагалось взаимное удовольствие от общения. Микаэль, похоже, считает, что на свидании с ним я могу получить удовольствие только от еды. Или от музыки...
Ресторан оказался в небольшом городке в часе езды от Медик-парка. Этот час нелегко мне дался: оказалось, что дольше десяти минут одного и того же положения моя спина не выдерживает. Мышцы ныли, и, чтобы снять с них нагрузку, мне в конце концов пришлось улечься на спину Микаэля. Сидеть за столиком, где тяжесть тела перенеслась на локти, оказалось гораздо удобнее.
Столик был накрыт. Микаэль избавил меня от выбора. Едва устроившись, я занялась содержимым салатника - а чем же еще? Натянутость навязанных встреч была мне ненавистна со времен Сергея, и если у мужчины хватило такта представить моему вниманию что-то кроме собственной персоны, это нужно принять.
Где-то между горячим и десертом Микаэль вдруг коснулся моей руки: соединил кончики моих пальцев с кончиками своих встык, а не накрыл, как во время операции, ладонью.
- Посмотри на меня, - с необычными глубокими нотами, тихо произнес он. - Я твой мужчина. Делай со мной, что хочешь.
Я остановила взгляд на его ногтях, чувствуя, как он ждет, чтобы я посмотрела ему в глаза. Там, в этом блестящем зеленом тумане, жила сила бури, готовая вновь подхватить и унести с бешеной скоростью вдаль... Не хочу я туда. Спокойное ночное небо в глазах Игоря мне роднее и желаннее - там сила мечты, а не скорости, там то, чего мне остро не хватает.
- Красиво, - признала я. - Но я ничего не хочу с тобой делать.
Любой из парней, с которыми у меня были свидания, обиделся бы на такие слова, и не смог бы это скрыть. Мне было интересно, как выглядит обида Микаэля.
- Солнышко, - с бесконечной нежностью вдруг произнес он. - Какая же ты терпеливая. Я ужасно тебе надоел, но ты не позволяешь себе агрессию даже в форме ехидства, ты не доверяешь мне, но не боишься обидеть. Ты идеальна.
Непробиваем. Безупречен. Но не Игорь...
Внезапный спазм сдавил горло, а глаза изнутри обожгли слезы. Я заставила себя глубоко вдохнуть, чтобы преодолеть и то, и другое. А потом - посмотреть на Микаэля.
Он очень тепло улыбался, и в его глазах не было обиды. Он в самом деле мной гордился.
- Ты надеешься его вернуть? - так же улыбаясь, спросил он.
Меня словно током ударило. Диссонанс: разве можно гордиться девушкой, которая надеется вернуть парня?! Уж не подталкивает ли он меня к нужному ответу? Такой прием: повысить размазне самооценку, а затем предложить нечто для нее естественное, но с высокой самооценкой несовместимое?
- Психокоррекция? - стараясь не переходить в ехидство, спросила я.
Я и без Микаэля не собиралась возвращать Игоря. Он оказался слабаком, а я с детства знала, что слабаки не заслуживают ничего, кроме жалости, да и ее - совсем чуть-чуть. И папа, и Саша всегда были уверены, что слабый может стать сильным, если только захочет принять ответственность за свою силу, и я им верила, поэтому сдавшийся Игорь как мужчина перестал для меня существовать.
Осталось лишь побороть привязанность к тому, что я в нем любила...
- Кстати, ты о ней не задумывалась? - на секунду опустив глаза, продолжил Микаэль.
- Не успела.
Задумывалась, конечно. Но на психокоррекцию решаются не за один день: до того, как отказаться от мечты, нужно помучаться. Я уже намучалась по горло. Сделать психокоррекцию мешало кое-что другое.
- Самое лучшее из всего, что на сегодняшний день придумано от зависимости. Всего три-четыре сеанса...
- Знаю, - перебила я. - Плавала.
Вилка Микаэля брякнула об тарелку. Он недоверчиво посмотрел исподлобья, но разочарования, что странно, в его взгляде не было. Был интерес.
- Я думал, Игорь у тебя первый.
Как красиво он удивляется. А еще сильнее может?
- Первый. Из мальчиков.
Теперь брякнул нож.
- Мы ведь с тобой не о сексе говорим? В сексе он вообще никакой.
