– Не надоедай дяде Алану, дочь. Может быть, они просто поругались, а скоро помирятся.
Такой вариант Мелиссу более-менее устроил и обсуждение моих отношений с Лизой осталось в прошлом.
За неспешной беседой постепенно прошел почти целый день. Лео с Мари рассказывали мне про планету, свою жизнь, историю семьи…
А я не мог в ответ рассказать практически ничего.
Работа? Секретная информация. Личная жизнь? Так не было ее за два века. Не о Фрее же говорить и ее кукле. В итоге я лишь слушал, чувствуя постепенно нарастающую неловкость. Вроде бы и просуществовал столько лет, а как будто и не было меня. Собственно, “просуществовал” – это действительно очень точное определение последних двух веков моей жизни…
В итоге, когда наступила вечерняя прохлада и мы отправились домой, я вздохнул с откровенным облегчением. Все же, хорошие родственники – это замечательно. Но в последнее время я как-то отвык от общения. Тяжело это, оказывается.
Сделанная специально для меня комната оказалась совсем маленькой – похоже, всерьез на мое появление после двух сотен лет отсутствия никто все-таки не надеялся. Просто устроили небольшой музей… Или кладовку для моих вещей.
Посмотрев на свои портреты, висящие на стенах, я перешел к столику, где пылились давние награды. Оказывается, за двести лет выцветает даже пластик… Не совсем, конечно. До сих пор можно рассмотреть, что когда-то я с отличием окончил местную академию флота. Что занял третье место по бегу на километровую дистанцию. Что получил еще пару призов за стрельбу и историю…
Наблюдатели, как правило, довольно разносторонние люди. В конце концов, наша работа – это оперативный анализ текущей обстановки, а отправлять заниматься этим человека с индексом развития личности меньше двухсот никто не станет. Ну, по крайней мере раньше такого кандидата в наблюдатели точно бы не взяли.
Как оказалось, прошедший день отнял у меня слишком много сил – я провалился в сон, едва коснувшись подушки.
А буквально в следующий момент уже наступило утро и ко мне довольно бесцеремонно заявилась Лиза, решившая сообщить о том, что вся семья собирается на завтрак уже через полчаса.
– Не могла бы ты выйти из комнаты? – злобно поинтересовался я у своеобразного будильника. – И следующий раз стучись, прежде чем входить.
– Хорошо, Алан, – помощница послушно развернулась и ушла из комнаты, оставив меня негодовать в одиночестве.
Завтрак прошел достаточно весело. А вот затем оказалось, что Леонарду пора возвращаться на работу, его жена должна уехать на несколько часов к родственникам, а Мелисса опаздывает в школу.
– Алан, ты не беспокойся, Мари к обеду вернется, потом и Мел появится. А я уже ближе к вечеру.
С этими словами Лео забрался в флаер и умчался. Следом за ним улетели Мари с Мелиссой.
Я остался один.
Ну, не совсем один. Лиза по-прежнему ошивалась рядом.
– Да уж, – проговорил я, стоя во дворе и рассматривая окрестности.
А чего, спрашивается, еще можно было ожидать? Свалился людям как снег на голову, оторвал от дел… Приняли меня, конечно, замечательно, но бросать из-за неожиданно появившегося гостя работу, школу и прочие дела явно никто не будет.
Опять накатило ощущение одиночества и своей чуждости этому миру. Я разозлился.
– Совсем уже мозги набекрень поехали. Скоро только и смогу, что в гляделки с космосом играть.
Сочувственный взгляд Лизы добавил раздражения.
– А ты что стоишь? Принеси хоть какую-нибудь пользу – скажи, чем мне заняться.
– На мой взгляд, оптимальным вариантом была бы аренда флаера и полет на ваше прежнее место жительства. Людям свойственно посещать могилы своих родственников, возможно, вам тоже стоит это сделать.
Я на минуту задумался. До моего прежнего города отсюда километров пятьсот. Слетать туда и обратно за день – легче легкого. Возможно, робот и прав.
– Заказывай флаер.
– Сейчас сделаю, Алан, – улыбнулась помощница.
Поездка в родной город оказалась какой-то странной. Как, собственно, и почти все, что случалось со мной после возвращения из космоса.
Нашего прежнего дома давным-давно не существовало. Крохотный пруд, в котором я купался в детстве, исчез, уступив место арене для экстремального спорта.
А к местному “кладбищу” – зданию, вмещавшему в себя бесконечные ряды урн с прахом покойных, – я даже не пошел. Не уверен, что хочу любоваться какой-то банкой, на которой написано имя моей сестры или родителей.
Или Аманды.
В душе появилась и плотно обосновалась противная горечь.
– Вам чем-нибудь помочь? – достаточно участливо поинтересовался скучающий неподалеку полицейский, заметив мою потерянное лицо.
