поэтому отпуск ему может быть предоставлен не раньше окончания стандартного контракта, да и то лишь в исключительных обстоятельствах. Но в вашем случае есть специальная скрытая директива. Директор Коль официально включил реабилитационный протокол, позволяющий вам брать отпуск длиной не более десяти стандартных дней каждые шесть стандартных месяцев.
– Ничего себе новость.
Я был даже как-то слегка ошарашен поступком Кристофа. Не знаю уж, чем он руководствовался, но при случае нужно будет обязательно передать ему свою благодарность.
Неожиданно еще больше захотелось повидаться с родными. Весело получается – стоило мне оказаться у них, как я начал чувствовать себя неловко и улетел обратно на службу. А здесь принялся скучать по общению уже через несколько дней. И ни про какую неловкость даже не вспоминаю.
– Такой протокол был разработан специально для реабилитации наблюдателей первой волны, кэп. Вам очень сложно вжиться в общество и было решено, что такой подход в этом однозначно поможет.
– Тогда понятно, – хмыкнул я.
Нимб над головой Кристофа слегка потускнел – в конце концов, он ведь просто выполнил очередную должностную инструкцию, да и только. Но передать ему спасибо все равно не повредит.
– Получается, для того, чтобы иметь возможность слетать в отпуск, мне нужно уйти в сон на сто восемьдесят дней?
– На сто семьдесят восемь дней, кэп.
– Не особо принципиально. Ладно, Умник, готовь капсулу для сна. Срок – сто восемьдесят дней или согласно регламенту.
– Капсула готова, капитан.
Я несколько смутился от такой скорости. В конце концов, еще не выпит кофе, да и вообще… А, ладно.
– Ну, готова, так готова. Не забудь приготовить мне кофе, когда будешь будить.
– Ваше желание для меня закон, капитан!
– Ну-ну… Кстати, еще кое-что. Ты можешь составить обучающую программу на сон, которая расскажет мне обо всех бытовых достижениях человечества? Не хочется снова попадать в такие ситуации, как на Барнарде.
– Это легко устроить, кэп.
Ну и отлично. Я перешел в медицинский отсек и устроился в узенькой капсуле. Крышка тотчас же мягко закрылась, изолируя меня от реального мира.
А затем открылась.
– Не понял? – я приподнялся на своем ложе.
– С пробуждением, капитан! Позвольте предложить вам кофе?
– Э… давай, – проведя языком по губам, я почувствовал, что они слегка высохли. Значит, сон все же состоялся.
В отсек влетела подставка с восхитительно пахнущей кружкой.
Обожаю кофе.
– Умник, я практически ничего не почувствовал, когда засыпал. Раньше хоть какое-то время проходило. Это все новые технологии? Временной поток стал тормозиться сильнее?
– Нет, кэп. По своим основным параметрам модули сна идентичны предыдущим моделям. Улучшена лишь сервисная часть. Полагаю, именно поэтому вы и не ощутили ничего во время процесса.
– Ну, как скажешь, – я благодушно кивнул, прихлебывая кофе. – А то мне показалось, что для шестимесячного сна обезвоживание было слишком слабым.
– Капитан, вы пробыли во сне девять дней, двадцать три часа и шестнадцать минут.
Моя рука, держащая кружку, замерла.
– Что, прости?
– Ваш сон продолжался девять дней, двадцать три часа и шестнадцать минут, капитан.
– И какого дьявола тогда я проснулся? – на душе стало тоскливо. Несмотря на заданный вопрос, я отлично понимал всю подноготную своего пробуждения. А ведь почти убедил себя в том, что все закончилось и больше не повторится…
– Причиной вашего пробуждения послужил подозрительный сигнал, полученный с одного из модулей наблюдения. Информация была признана недостоверной, скопирована в виртуальную среду и законсервирована. Модуль памяти, изначально принявший информацию, был отключен в целях безопасности. На модуль наблюдения был отправлен запрос на внеочередной сбор информации. Ответ ожидается в течение пяти с половиной стандартных часов.
– Все же я рад, Умник, что сейчас вместе со мной ты, а не старый интеллект, – искренне произнес я, залпом допивая кофе. – Тот только и мог, что все стирать, выключать… Ты заметно умнее.
