— Если у меня не останется другого выхода, я убью тебя.
— Перережешь мне горло, но прежде чем умереть, я перемещусь с помощью монеты.
— Ты переместишься к гэльвам!
— С перерезанным горлом мне будет всё рано.
— Я к тому, что они найдут монету на твоём теле, и я всё равно выиграю. Не глупи, отдай её просто так. Я не хочу тебя убивать.
— Почему?
— Потому что ты мой друг.
— Тогда можешь приступать. Потому что я уже не считаю тебя другом и убью тебя сразу, как только представится случай.
— Предупреждаю последний раз! — Транон говорил спокойно, но его рука с ножом дрожала.
Дардарон помолчал немного, потом согласно кивнул:
— Ладно. Монету ты получишь, но мы с тобой ещё не закончили.
— Само собой, — кивнул Транон и убрал палец ото лба.
Когда парализация отступила, Дардарон почувствовал достаточно магии, чтобы воспользоваться монетой.
— Не смей закрывать глаза и пытаться колдовать. Я увижу по твоим глазам, что ты начинаешь применять магию, да и никакого нормального заклинания ты сейчас наколдовать не сможешь. Если попытаешься, я буду вынужден убить тебя. Медленно доставай монету и клади её на землю.
— Хорошо.
Дардарон, глядя в глаза Транона, медленно полез рукой в карман. Наконец-то, он коснулся монеты рукой.
И тут же активировал её. Пространство вокруг задрожало, засияло ослепительным светом. Очень знакомое ощущение. Потом пришлось перетерпеть падение спиной на груду ящиков. Пыль мигом забилась в ноздри, а глаза почувствовали облегчение от темноты.
Дардарон ощупал своё голое тело на предмет ранений, но, слава Богам, ничего серьёзного не нашёл. Самое плохое, что ему теперь придётся прибираться в таком виде через весь город.
Хорошо, что Транон не знал, какая именно монета лежала в кармане.
Сначала вернулись чувства. Затем сознание. Он не помнил, кто он, не помнил ни единого момента своей жизни. Он только знал. Знал, что нужно бежать и прятаться. Некто идёт, чтобы подчинить себе го разум.
Он лежал на полу, в каком-то доме. Рядом валялись бумаги, какие-то бутылки, шкафчик был повален на бок, а у большой пробоины в стене сидел спиной к нему какой-то человек в мантии. Это не он. Не тот, кого нужно бояться.
Он выбежал в дверь и затрусил по лестнице. Едва не оступился и не полетел вниз, но, успев ухватиться за перила, удержался.
Выбежав на улицу, он обнаружил, что солнце садится за горизонт, и уже смеркается. Он побежал сквозь одну улицу, затем завернул и пересёк другую. Он не знал, куда бежать, но пытался сделать так, что если за ним кто-то гонится, то ему придётся постараться. Позади раздавались шаги, но почему-то казалось, что они не принадлежат тому человеку в плаще.
Он бежал долго, а солнце садилось всё ниже и ниже, пока не наступила окончательная темнота.
Некто в плаще появился из-за очередного угла. Его пугающая фигура словно сошла с воображения, в котором представала точно такой же, как и в жизни.
Он понимал, что уже не успеет убежать никуда и уже смирился со своим поражением. Это чувство безысходности было ему очень знакомо, словно в своей жизни, которую он не помнит, он уже испытывал его сотни раз.
Некто вскинул руку, и свет померк.
Девятый день
— Дардарон? Дардарон, ты просыпаешься? — голос, звучащий почти шёпотом, вырвал из глубокого размышления.
Он открыл глаза и увидел просторную и почти пустую комнату, каменные, даже не обитые стены, блик солнца, обжигающий глаза, в окне, которое наполовину загораживал силуэт человека. Человек был высокий, — это было заметно, несмотря на его сидячее положение — хотя слегка сутулый, его лицо закрывала короткая борода серого цвета с проседью. На губах играла улыбка, которая говорила, что он рад пробуждению друга. Только глаза были какими- то грустными.
— С тобой всё хорошо? Ты пролежал без сознания больше недели.
— Прости я… с трудом помню, что было, — признался он.
