человек, пару семей московских, мы им дадим, на усиление, стену сделаем, объявим план застройки, Законы наши, и прочее. Банальная вещь — как заставить их умываться по утрам да зубы чистить? Как мотивировать их стену в порядке содержать? Как заставить воинскому делу обучаться, не забывая о том, что как они ему научатся, так первыми под нож наши московские семьи, как самые обеспеченные пойдут? Представили?
— Силой князья заставляли, обычно. Мыто берут, на воинов да на стены. Может, и нам так стоит? — предложил Святослав.
— Ага, и чем мы тогда отличаться будем от них? В чем смысл будет деревенькам под нас ложиться? — запротестовал Буревой, — И тут князь, и тут князь. У Рюрика того же — дружинники, у нас москвичи. Мыто — одинаковое, условия, почитай, те же. Смыл менять что-то?
— Нд-а-а, задачка, — почесал затылок Лис, — и как тогда? Как расширяться будем.
— А нам и не надо ничего дополнительно делать, — улыбнулся я, — всё уже готово.
— В смысле? Кто-то сделал? Кто? — понеслось с разных сторон.
— Ага, мы и сделали. Изменения по статусу жителей помните, что в ноябре вводили? Вот это и есть уже готовое решение. Если всё делаем по нему, да ещё и про «Плесень» не забываем, — народ подтянулся, стал серьёзным, секретный план для нас имел почти мистическое значение, — то получиться следующее. Сначала — торговля. Причём тем товаром, который нам интересен. Приподнимается село на обмене с нами, богатеет. Так? Так, но ответственности мы за село не несём. Чуть приподнялись, будут думать, как ещё достаток повысить. А для этого к нам надо на обучение людей прислать, грамоту освоить, новые технологии…
— Приедут, увидят как у нас все устроено, у себя так делать будут, — добавил Лис.
— Не смогут, — встрял Буревой, — за короткий срок такого не освоишь.
— Значит, наша помощь потребуется, — добавил я, — а на каких условиях мы её предоставляем?
— В долг, — Торир добавил свою лепту, — а значит, станут они данниками. Подданными. С заложниками у нас.
— А потом богатство сохранить захотят, — расцвёл Кукша, — крепость сооружать начнут, тут мы им опять поможем, крепостными станут!
— И город — готов! — заключил я.
— Ух ты! Все сами! По своей воле! — восхитился Святослав, потом посерьёзнел, — Но ведь надо будет их защищать? Крепостных-то?
— Вот! Правильно! Поэтому они не просто крепость должны построить, но такую, где продержаться смогут до нашего подхода. И сообщить о нападении.
— А это воздушный шар и связь, — Влас уже что-то конспектировал.
— И значит — ещё обучение, и шар тот, другие ресурсы, — проворачивал Лис в голове всю ситуацию, — в долг, причём. А когда дорастут до этого, уже готовые жители будут, нам во всём следовать начнут да Законам подчиняться… Эвона как мы всё, оказывается, здорово придумали!
Народ зашумел, настроение поднялось. На чёрканых-перечёрканых листках формировалось представление о расширении территории. Села, деревни, посёлки, города — должны прежде всего иметь связь с Москвой. Иначе никак, особенно, если они крепостными населены. Получается, что шаг у нас — десять километров, или двадцать, в зависимости от условий, в которых это всё строиться будет, шар столько потянет. Помимо связи нужны дороги. От этих фактором зависит необходимый размер и оборонительные функции крепости. Допустим, появится у нас на расстоянии сорок километров поселение, что захочет стать крепостными, вроде нашего завода металлургического. Значит, две-три крепости между, в долг на поселение, потом дорога, тоже в долг, крепость должна простоять до подхода основных сил, это половина дня минимум, часов пять, если быть точнее. Вот из этих соображений и получается крепость с запасами и складами. А если сто километров? Да ещё и по морю или озеру? Нужен патруль сигнальный на воде или путь по берегу. И сколько там башенок сигнальных — одному Перуну известно. Значит, если путь по воде пролегает, крепость больше должна быть, на более длительную осаду рассчитанная. И патруль из лодок, чтобы постоянно курсировал к тем сёлам. И корабли для перевозки необходимого контингента. В этот день впервые было произнесено слово «экспансия», и объяснено его значение.
Помимо этого в рамках «Плесени» были сформированы основные принципы расширения границ Российского государства. Экспансия, по сути, становится добровольной, то есть взаимодействующие с нами люди сами должны «дозревать» до необходимого положения в рамках нашей страны. Если же военным путём придётся двигаться, то суть меняется мало. Оккупационные силы мы выделить не сможем, пока, а значит, надо убирать «дрожжи из туалета» — всех военных, местную власть, аристократов и просто авторитетных людей из потенциального российского населённого пункта. Ну вроде как я Станислава из «бомжатника» вынул, и как мы деда-маразматика корельского отправили к предкам. Убирать — не обязательно до смерти, может, пригодятся люди эти ещё. И тут в разговор встрял Торир.
Идея сама ему понравилась, от своих викингских замашек вождь уже отошёл. Но образ жизни скандинавский — помнил. И вот вопрос, что с ними делать? Ибо границу с нами Рюрик провёл достаточно широко — по Неве и Свири, а дальше все вроде как наше, и в случае пограничных конфликтов все решаем переговорами. Ну ладно Карелия, а финны? Шведы-свеи? Норвежцы-мурманы? Они вроде как в нашей зоне влияния, по договору с Рюриком. Правда, сами скандинавы об этом не в курсе, но то дело наживное. Вопрос с людьми, живущими с меча. Их-то соблазнить тёплым сортиром да зеркалом для бабы не получиться, а таких тут много. Не только скандинавы, но и славянские племена всех сортов, кочевники на юге, северные всякие чудь да поморы, если они уже есть. Что делать с вояками? Убивать? Так мужиков не останется, там чуть не три четверти по отдельным племенам можно гоповарваров найти. Вынимать? А «вынималка» не отвалится, сотни, если не тысячи воинов кормить-поить-охранять в Москве, пока они проникнутся Законами да порядками
