— Так и не сказал, что ты там задумал, — пожурил меня Лис, когда мы все выходили на улицу.
— Увидишь. Сюрприз будет, — парировал я.
— Не как с Дедом Морозом? — с усмешкой сказал дед, напоминая, как меня первый раз гоняли по селу в красном халате.
— Не, не так, — засмеялся в свою очередь я, — по дальнейшим планам на выходных поговорим, время будет. До моего отъезда.
— А ты куда собрался? — спросил Святослав.
— А у меня вояж, ну, поездка по территории. А то вон уже завелись… Люди, короче, завелись.
— Говоришь, как будто блохи на собаке, — пробурчал Лис.
— Ну так и есть! Без спроса, сами и завелись. Аккурат на дороге в Гребцы. Ты с Вольгой не говорил? Он же сказал, останавливался на дворе постоялом, на полдороги. И пограничник наш злой — аккурат напротив его лёжки, в брошенном селище толпа поселилась. А наших там точно нет, значит — завелись! Вот и поеду посмотрю, что с ними делать. Выводить или под себя подминать. Да и к корелам надо, проверить обстановку, про «Плесень», торговую её часть, поговорить. С пацанами-суворовцами второго потока пойду, как раз их менять надо на новых…
На Новый год опять народ набился в клуб. Традиционно детские выступления, хит уже которого по счёту сезона «Приключения иностранных девиц в России», ну и гвоздь программы — выступления Государя с супругой. Последнее появилось из-за того, что я таки смог настроить себе гитару. Сколько видов струн перепробовал, волос разных, ниток да верёвок — не счесть! Но что-то похожее получилось. Потом аккорды вспоминал, потом — новые сам выдумывал, ибо знания мои из будущего тремя «блатными» были ограничены. А там и песню репетировал. Её Зоряна услышала, когда я напевал себе под нос, зависла посреди дома, прониклась, и говорит:
— Надо всем спеть. Хорошая получилась…
Вот так я и оказался на сцене. Подо мной стул, Зоряна стоит рядом. Я прокашлялся, пробежался по струнам, народ в зале затих. Ещё бы, не каждый день Государь надрывается!
— Песня о Москве!
Достаточно длинный перебор, и мы с супругой затянули в образовавшейся тишине:
Похоже вышло, красиво, разве что немного смущала кривая рифма насчёт «вальса венского», заменил который на «приобщился к клумбам здешним». Народ в тишине слушал новые, незнакомые звуки и мотивы. Вот одна парочка за руки взялась, девчёнки из Смольного приобнялись и чуть заметно раскачиваются в такт. У Брунгильды, нашей Железной Брунгильды, слёзы блеснули! Последний перебор, и воцарилась тишина… А потом все взорвалось! Нас натуральным образом содрали со сцены и принялись качать!
— Ну ты дал, Серега! Прям до глубины души, зараза! — дед тоже смахнул слезу, обнимая свою Березу.
— Ну, главное, что поленом не получил, как на первый Новый год! И то хлеб, — под всеобщий смех москвичи вывалились к новогодней ёлке…
Новый, 868 год вступил в свои права под двенадцатый удар тревожного колокола.
