— Как думаешь, боярин за сыном приехал? — Торир задал вопрос.
— Будем надеяться, что так. Если княжьи люди — дело плохо, — я прокручивал варианты в голове.
— Отобьёмся, за стенами, в крайнем случае, отсидимся, — Кукша встал, — я пойду людей собирать…
Праздник получился скомканный. В воздухе витала тревога. О подходе воинской силы слухи быстро разнеслись, поэтому вместо обычной поздравительной речи пришлось городить экспромт:
— Товарищи! Граждане! Все вы уже знаете, что идёт на нас сила грозная, военная. Да и БТР наш кто-то обстрелял. Поэтому, несмотря на праздник, придётся нам повоевать, — народ зашумел, — договариваться такой толпой не ходят. Значит, силой нас взять хотят, пограбить а то и прибить…
— Да пусть попробуют! — раздался злой крик из толпы, от которого люди одобрительно загудели.
— Кто это, мы пока не знаем, — продолжил я, — но любой враг будет под стенами Москвы разбит. Для того и тренировались мы, для того и работали все, чтобы таких вот «вояк» отбрить. Сегодня — Новый год, а завтра, с утра, все на построение. Парад проведём, перед боем. Враг будет разбит! Победа будет за нами!..
— Ура! — послышался голос нашего замполита.
— Ураа-а-а! — поддержал его народ.
— Мы не дрогнем в бою, за Отчизну свою!.. — замполит завёл наш гимн, его подхватили другие, даже я и мои товарищи.
Угадали мы с политработником армейским. Он потом тоже вышел, да речь толкнул. Мол, жили мы тут, не тужили, строили для себя и детей, а тут напасть пришла с юга. Но не на тех кидаются! Каждый наш воин за своё бьётся, за семью, за дом родной, пусть он пока и представлен квартирой в бараке. А потому шансов у нападающих — ноль. А у нас главная задача, по его словам, определиться, где мы их хоронить будем, сжигать там, или закапывать. Народ от такой речи ещё сильнее заорал, хорошая накачка получилась, надо благодарность дядьке выписать.
Вечером народ бурлил, даже Держислава сценка, далеко не Новогодняя, про битву данов и нас с мурманами на этом самом месте, пришлась в пику. Особенно когда Мирослав-замполит после основного действа влез на сцену, и сказал, что такие вот приходили — полегли. И эти пришли — тоже упокоятся, других вариантов нет. Народ бурлил, пить никто не стал, после полуночи все разбрелись по домам, обсуждая будущую битву.
И пришёл грозой военной новый, 866 год.
2. Москва. Год 866
Морозным утром первого января, ещё до рассвета, народ стал стекаться к площади с Новогодней ёлкой. Масштаб угрозы был большой, детей отправляли в первую деревянную крепость, под присмотр беременных и подростков постарше. Медки приготовили свои запасы бинтов да спиртовых обеззараживающих настоек. Гуннар руководил установкой пулемётов на башенках, механики перебирали и осматривали БТРы.
К одиннадцати утра народ в полной экипировке собрался возле Новогодней ёлки. Мы тоже выдвинулись, верхом, с нашим появлением на площади началась суета. Ополчение стрелковое строилось повзводно, пулемётчики, огнемётчики и экипажи БТРов встали отдельно. Над площадью воцарилась тишина, прерываемая только лёгким позвякиванием игрушек на праздничной ёлке.
— Кукша, скажи что-нибудь, тебе их в бой вести, — я отправил пасынка командовать.
— Товарищи! — подражая мне, начал наш начальник штаба, — Сила грозная собралась на юге. Сила та хочет нас под себя подмять, да заставить жить так, как они привыкли! Бездельничать, да людям работным на шею садиться! Мы — не такие! Наш порядок на нашей земле никому нарушать мы не позволим! Сегодня отступим — дети наши всю жизнь шеи гнуть на кого попало будут! А отступать нам некуда — позади Москва!
Народ загудел одобрительно.
— Равнясь! — шум прекратился, все выровнялись, Кукша продолжил — Смирно! Принимает парад главнокомандующий Торир, командовать парадом буду я! Вокруг Ёлки, повзводно, с песней! Шагом, марш!
Слитный шаг наших стрелков, оркестр подростковый как умеет изображает Марш. Над крепостью раздалось «В атаку стальными рядами…!». Первый взвод развернулся вокруг ёлки, скрипнули ворота крепости, упал налипший на них снег. Ополчение Москвы уходило на свой первый серьёзный бой. Первая коробка вышла в ворота, затем вторая, потом — следующая, подтянулись БТРы, снайпера и подразделения усиления разбежались по стенам. Мимо меня прошла Веселина со своей снайперской винтовкой, с мужем, он у неё за наблюдателя. Девушки из ополчения тоже полезли на стену, к пулемётам и огнемётам, их место там. Народ выглядел грозно, и готов был с оружием в руках защищать свой дом.
Из леса показался Влас в зимнем маскхалате, на лошади в таком же наряде, специальном. Он подскочил, отчитался, что минут через тридцать покажутся враги, и полез на стену. Его отряд вместе со спецсредствами, в виде мортирок с чесночным «газом», был уже там. Их таких сделали пять штук да запас гранат не слабый. Дальность невелика, метров сто, если со стены палить, но при должном расчёте фитиля, который удерживал чеку, можно было добиться накрытия чесночным «газом» прямо в воздухе. Мортирки по сути представляли собой арбалеты с ножным приводом для взведения троса —
