проникающих ранений, и поставить в различное положение те или иные внутренние органы, чтобы определить, насколько сильно на них отразилось столь варварское обращение с этим телом. Бедная Анастасия аж взмокла, а Лилия все продолжа над ней свои манипуляции, лишь иногда прерываемые короткими вскриками боли несчастной женщины.
– Ну, вот и все, – сказала, вздохнув, Лилия, наконец оставив в покое бедную женщину, – ничего страшного у тебя нет, милая. Знаю, что обследование далось нелегко, поэтому садись вон на тот стул и переведи дух, а я пока заполню твою анкету.
Сказав это, юная богиня вернулась за стол и раскрыв большую толстую тетрадь, взяла перьевую ручку и начала быстро что-то писать по латыни, заполняя лист мелким убористым почерком – при этом она либо создавала у пациентки ощущение «настоящего врача», либо действительно записывала результаты обследования. Анастасия, которая находилась в состоянии, чрезвычайно похожем на транс, подошла к указанному стулу и уселась на него, выпрямив спину. Положив руки на плотно сдвинутые колени, она ожидала вердикта. Лилия старалась над своей писаниной еще минут пятнадцать – слишком долго для простой показухи. Наконец она остановилась, и, подняв голову, посмотрела на свою пациентку.
– Значит так, – сказала Лилия, – повреждения у тебя средней тяжести, раны заросли вкривь и вкось, наследственность тоже не самая лучшая – скажи спасибо прабабке со стороны матери, да и к своему телу ты относилась довольно похабно, и изношено оно у тебя гораздо выше среднего. Но у тебя нет ничего такого, с чем не могла бы справиться старая добрая маготерапия. Заклинание регенерации на тебя наложит наш юный друг Деметрий, а потом я, направляя силу его заклинания, за десять сеансов каждые три дня я сделаю так, что твое тело станет как новенькое. Будешь ходить ко мне на лечение вместе с госпожой Ефимией…
При этих словах Лилии Анастасия чуть не грохнулась в обморок – не знаю, что она там себе вообразила, но было видно, что сочетание слов «на тебя наложат заклинание» было для нее само по себе страшнее смертного приговора. Бедная женщина. Кто же ее напугал и когда, неужели в детстве, когда она могла наслушаться страшных сказок о злых колдунах, накладывавших самые мерзкие заклинания на молоденьких девочек. И вот сейчас бедняга трясется от страха, даже не подумав, что регенерация – это не страшное, а очень полезное заклинание, не только укрепляющее здоровье, но еще и продлевающее жизнь и молодость женщины, сколько бы ей ни было лет. Большинству из нас еще рано задумываться о продлении молодости и красоты, но однажды это время придет – а заклинание регенерации не имеет ограничения по сроку своего действия.
Лилия тоже заметила этот страх и недовольно поморщилась.
– Только без комплексов, моя дорогая, – сказала она, – в заклинании регенерации нет ничего страшного или болезненного, просто оно будет поддерживать твое тело в оптимальном состоянии, соответствующем полностью развитой генетической норме. Для твоего вида это примерно соответствует возрасту от двадцати до двадцати пяти лет. Вместе со мной с вами обеими будет работать госпожа Зул, которая теми же методами будет приводить ваши тела к оптимальным эстетическим показателям, свойственным вашему виду.
– Внешности супермодели тебе не обещаю, – высоким голосом произнесла Зул бин Шаб, – но мужчины на улицах на тебя оглядываться будут – это фирма гарантирует. Задатки у тебя есть, и неплохие – не то что у твоей напарницы Ефимии, которая по фактуре похожа на ручку от метлы. Но даже ручку метлы можно довести до такого совершенства, что ваши самцы будут кидаться на нее с диким голодным рычанием. Почему-то наш господин и повелитель желает, чтобы все дамы и девицы в этом отряде выглядели не хуже, чем женская эскорт-гвардия нашего императора всех деммов.
При упоминании об императоре Анастасия вполне заметно вздрогнула, и у меня начали появляться некоторые сомнения – или скорее подозрения. Да нет, не может быть – несмотря на ужасное состояние своего тела, Анастасии никак не больше тридцати лет, а с тех времен, как загадочным образом бесследно пропала ее августейшая тезка, прошло уже почти полное столетие. Или мне и в самом деле влезть к ней в голову по полной программе – ведь все равно, не установив причины ее неврозов и комплексов, я не смогу добиться и их излечения. Но только заниматься этим надо не в такой обстановке, когда обнаженная пациентка смущена и зажата, а в атмосфере доверия и дружбы, чтобы душа несчастной Анастасии, свернувшаяся в клубок подобно колючему ежику, доверчиво раскрылась передо мной, показав свое мягкое белое брюшко.
– Значит так, уважаемые Лилия и Зул бин Шаб, – решительно произнесла я, – если вы уже закончили с нашей пациенткой, то позвольте ей наконец одеться и оставьте нас с ней наедине – для очень личного разговора.
– Но, Анна Сергеевна, – обиженно протянула Лилия, – я тоже хочу посмотреть, как ты работаешь. Я же ведь показала тебе все-все-все, так что это будет по-честному. И скажи мне, пожалуйста, зачем Анастасии одеваться, ведь сейчас же совсем не холодно, и если она хочет, то мы с Зул тоже можем раздеться. Вот!
Тут в воздухе что-то хлопнуло, и Лилия вмиг оказалась обнаженной.
– Не надо создавать тут атмосферу женской бани, – напустив на себя строгость, а на самом деле подавляя приступ смеха, махнула я рукой в сторону Лилии и Зул, которая уже начала расстегивать пуговицы на своей кожаной безрукавке, – неприятие наготы с ее стороны – это вопрос культуры и воспитания, а не стеснение раздетой женщины перед одетыми.
– Все это глупые комплексы, которые надо лечить, – поворчала Лилия и с таким же хлопком облачилась в свой привычный белый хитон, – в наготе человеческого тела нет ничего неприличного, и совершенно напрасно дядюшка распространяет эти глупости между своими последователями.
– Это не он, – ответила я Лилии, – это сами люди выпрямляли кривое перегибанием в другую сторону и слегка перестарались. Ведь оргии, групповые совокупления, публичные испражнения и прочие извращения, в которых погряз тот старый мир, уже не знающий как удовлетворить свою
