головой при этом не закивал, и то, лишь потому, что головы нет.
– Ага, инженерный – холодильник включить. Ты лучше придумай, что с ушастой делать будем? Замёрзнет ведь в трюме голышом, и оголодает. Ты же у нас теперь личность.
– Не до конца.
– Что не до конца?
– То, чем я сейчас являюсь, полноценной личностью назвать нельзя. У меня появились воспоминания, но не до конца восстановились пристрастия, вкусы и желания, которые были при жизни. Так что, кто я – пока не ясно. А аграфка, думаю, не пропадёт. Она и сейчас стоит возле внутреннего шлюза, но в жилой отсек войти не решается.
– Ну и дура.
Я вспомнил, как ушастая на меня смотрела. Прямо как матрос Железняк на временное правительство. Ну её на фиг, сама виновата.
– Так что там с реперными звёздами? – я решил вернуть разговор в конструктивное русло.
– Я нашёл необходимые образцы свечения, но судя по их взаиморасположению, мы либо находимся за переделами известной галактики, либо переместились лет на пятьсот во времени, либо вообще, провалились в параллельную вселенную.
– Ого! И что делать будем?
– Прежде всего, искать пригодную для жизни планету или станцию. Не забывай, система жизнеобеспечения рассчитана на месяц функционирования одного пилота. А вас сейчас уже двое.
– Блин!!! Одни проблемы от этой ушастой. Ты пошарься что ли по системе, вдруг есть что.
– Один из спутников одиннадцатой планеты от местной звезды имеет кислородную атмосферу, воду и приемлемую гравитацию
– Отлично! Жить будем. А люди там есть?
– Пока не ясно. Между нами лежит очень насыщенное поле боя, оно глушит сигналы.
– Поле боя. Значит, не прошлое. Это уже хорошо.
И тут раздалось чуть слышное шипение и сразу за ним громкий, немного визгливый голос:
– Что здесь происходит? Вы куда меня вообще затащили? Где все?
– Здрасьте, девочки, – сказал я, улыбнулся и кивнул.
Уж больно вид у ушастой был глупый. Стоит, глазами хлопает, ушами по-кошачьи шевелит… Я так засмотрелся, что даже не сразу сообразил, что девушка завернулась в светоотражающую ткань для затемнения наружных приборов. Замоталась, прямо в рулон. Стоит такая, как шаверма, и вопросы задаёт.
После моих слов аграфка непроизвольно оглянулась, смотрит на меня такая, и удивлённо:
– Никаких девочек нет, я здесь одна. Кстати, никто не объяснит, почему?
Ну, думаю, первым делом надо обозначить нашей гостье приоритеты.
– Как тебя зовут?
– Прошу прощения, я не представилась.
Она умудрилась даже в костюме шавермы элегантно поклониться, причём, с каким-то чопорным достоинством. Я чуть рот от удивления не раскрыл. Это ж сколько лет нужно этикету учиться, чтобы так кланяться? Японцы бы обзавидовались.
– Меня зовут Тавадиэль, Пятый лист ствола Правящего древа Империи Аграф.
Ну ни фига себе. Листья какие-то. То ли дело у людей – принц такой-то, королевство такое-то. А тут… если я, к примеру, не умею в этих геральдических гербариях разбираться, как мне быть?
– Ты можешь объяснить по-человечески?
– Увы, в примитивной человеческой иерархии нет должных градаций. Но, чтобы вам было легче, можете видеть во мне принцессу правящей династии.
– Круто. Меня зовут Антон. Можно просто Тоха или Тоша. И что теперь делать будем, принцесса?
В рубке после моей фразы стало тихо, как в космосе. Ни звука. Я, понятное дело, думал. Прикидывал, куда бы сбагрить эту ушастую принцессу. Ясно же, что если на планете нет представительства аграфов, то с ней будут сложности. Принцессы, они же привередливые, неумелые и вообще, снобы. Вот за каким красным буем мне эти проблемы?
О чём думал Санир, я понятия не имею. Возможно, высчитывал более точно место нашего попадания, а может, ещё что. В отношении ушастой принцессы я вообще предполагал, что думалку у них во дворце при рождении ампутируют. Во всяком случае, я бы не стал сразу же пытаться завалить собеседника титулами. Ну, если только это не политические переговоры, конечно. Там-то да. «Здрасьте, я наследный принц Всехпобил, обращайтесь со мной, как с китайской вазой». А тут-то это зачем? Чтобы синтезатор лишнюю пайку отслюнявил?
Наконец, принцесса что-то сообразила, и выдала:
