Попробовал арбалет на неё навести, пока она на зомби отвлеклась, так руки не слушаются. Выронил я своё единственное оружие, даже на кнопку зарядки нажать не смог.
А эта тварь уже снова ко мне морду свою зубастую поворачивает. И мне даже уже не страшно. Просто понимаю, что всё, пожил достаточно. В мгновенье вспомнил, и как дома, на Земле существовал, скучно, если с тем, что здесь было, сравнивать. И как в Икарусе летал. А больше всего жалко было, что с эльфийкой толком ничего не успели. Я перед смертью сразу понял, что и детей с ней хотел общих, и дом ей построить. Готов был даже всех зомбаков в городе перебить, чтобы ушастеньке моей спокойно жилось. А эта тварь всё испортила.
Приподнял я тогда голову из последних сил и как заору этой крысе крокодильей прямо в морду:
– Да чтоб ты лопнула, тварюга!
И отключился. Ещё успел подумать, что хорошо, что сознание теряю, не больно будет.
Глава 10, в которой дерево принимает меня за кабана, а люди – за шпиона
Очнулся я в медкапсуле. Как-то даже привычно, хотя на этот раз и неожиданно. Я-то всерьёз думал, что всё, выпил уже своё пиво. А оно вон оно, как.
В общем, глаза открываю, а надо мной ушастая склонилась. Странная какая-то. В глазах испуг и счастье сразу. Блин, каждый раз удивляюсь, как она умудряется взглядом одновременно несколько эмоций показывать.
А в руке у неё мой родной арбалет. Причём, прямо на меня направлен.
– Если ты не собираешься стрелять, – говорю, – то я, пожалуй, вылезу.
Она всхлипнула, пушку спрятала, и отвечает:
– Скажи ещё что-нибудь.
– Что-нибудь, – говорю.
Потом подумал.
– Я здесь долго был?
– Четыре дня.
Ни фига себе. Похоже, крепко меня помяло-то. И аграфка ещё добавила:
– Я тебя без ног принесла.
– Что? Опять?
Да сколько же можно. Второй раз мне конечности отрывает. Я, хоть уже и на полу стоял, всё равно машинально глянул на свои ноги. Ничего, нормальные. Только волос нет, и белые, как лист бумаги. Так оно и понятно – в капсуле не особо и загоришь. Попрыгал я, потом пару шагов сделал.
– А где мои штаны? – спрашиваю.
Она так смущённо мне протягивает. Блин, комбез-то весь из кусочков сшит. Вот прямо не больше ладони. Ё-моё! Это что со мной было-то?
– Одевайся, нас ждёт дерево.
Ни фига себе. Деревья меня ещё не ждали. И опять же, дерево – не электричка. Куда ему спешить? Напялил я потихоньку штаны, аккуратненько, а то не дай бог, порву – всё же в нитках. А ушастенькая мне так сбивчиво объясняет:
– Я ничего не могла сделать. Ему нужен именно ты. А ты лежишь, ног нет, и когда в порядок придёшь, неизвестно. А потом…
И тут она реально разревелась, как семиклассница. Слёзы как из крана, лицо сразу покраснело, нос опух. Была фарфоровая принцесса, и в момент стала простая девчонка.
– Да что случилось-то?
– Понимаешь… – а сама успокоиться не может. – Когда у тебя тело восстановилось, то кожа сереть начала, как у зомби.
– Что?
– Как зомби. Правая сторона вся серая стала. Левая нормальная, а правая мёртвая. Я так боялась. А тут ещё картридж кончился.
– Какой картридж?
Я что-то ничего не понимал. Блин, может, попросить рассказать, когда успокоится? Да нет. Она тогда потом точно так же разревётся. Пусть уж лучше сейчас говорит, как может, и попутно хнычет. А я буду вопросы задавать. Ей так спокойнее будет.
– Так какой картридж?
– Вот этот…
И с рёвом, вот прямо уже откровенным, с завыванием и прочими всхлипами, достаёт картридж от медкапсулы. Я смотрю, а в нём от розовой
