приехать к незнакомому мужчине домой, что было небезопасным само по себе. И это его напоминание про «отвезти в лес и закопать»… Поведение человека, который не думает о завтрашнем дне и ему плевать на себя. Легко отдался мне… Ненавижу. Хочет просто утянуть меня следом…
Никогда еще мои мысли не были такими ясными и кристально чистыми, я мог их потрогать.
На кухню я вбежал и, выхватив чашку из рук, швырнул её в сторону. Послышался звон разбивающегося фарфора, немного отрезвивший меня. Я прижал парня к стене, сдавив шею. Он захрипел и зацарапал по руке ногтями, в тёмных глазах плескались ужас и отчаяние. Я сильней и шансов освободиться у него не было.
— Ты ВИЧ-положительный… Значит, решил меня заразить, да?! – зло выплюнул в лицо слова и вдохнул поглубже, успокаиваясь.
Его руки безжизненно повисли вдоль тела, а зрачки расширились ещё сильней. Тут только до меня дошло.
— Ты не знал, — я отпустил его.
Он мотнул головой из стороны в сторону. Такой бледный, почти прозрачный, весь будто съёжился на глазах, сделался совсем крошечным. Тим метнулся в ванную и захлопнул дверь.
Дурак, придурок, что же я… так. И ведь даже не подумал… В том то и дело, что не подумал! Презервативы… он ведь о них первым заговорил. Употреблял раньше наркотики, видимо тогда… Слишком худой, бледный, одевается не по погоде, неизвестно где живёт. Я ни разу не видел, чтобы он звонил кому-нибудь. У него есть семья? А друзья? Я и мобильного у него не видел. Простудившись, он пришел к человеку, с которым пересёкся всего раз. Знал, что сам не справится, не сможет как следует позаботиться о себе, обеспечить необходимый уход. Мне хотелось рвать на себе волосы. Но там в ванной был человек, которому очень и очень плохо. Чёрт!!! Я взвыл в голос.
— Тим, открой! Мать твою, открой эту чёртову дверь! – пнул её, распаляясь. – Впусти меня! Что ты там делаешь?! Ответь хотя бы! Слышишь?!
Я побежал на кухню за ножом. Дело в том, что дверь в ванную закрывается на простой замок, нужно только повернуть небольшой «язычок» с внутренней стороны. Но при желании, если вставить в прорезь снаружи, скажем лезвие, можно легко открыть.
Я распахнул дверь. Он сидел на бортике ванной, обхватив себя руками, и дрожал. Даже не сразу заметил меня.
— Какого хера ты пользуешься электрической бритвой?! – в меня полетел станок и больно ударил в грудь.
Он тут вены резать собирался?
— Тим, Тим, не делай глупостей, — я обнял его и притянул к себе.
Он тут же начал вырываться и бить меня руками, но это не давало результата. А потом впился зубами в плечо. Я аж взвыл от такого коварства и пронзившей острой боли. Зашипел, но лишь с большей нежностью стал гладить по спине и волосам парня, что-то шепча и тихо раскачиваясь из стороны в сторону. Он выпустил начавшее неметь плечо и всхлипнул.
Я убирал с пола осколки, пока Тим умывался, размышлял, что теперь мне делать, и, только услышав шум в коридоре, вынырнул в реальность.
— Ты никуда не пойдёшь в таком состоянии! – крикнул я и кинулся оттаскивать его от двери.
— Пусти! Это тебя не касается!
— А мне всё равно! – я стащил с него рюкзак и куртку.
Где-то посреди процесса раздевания он обмяк и повис у меня на руках, позволяя отнести себя в спальню и уложить на кровать.
— Мы справимся, всё будет хорошо. А тест следует переделать, они постоянно ошибаются, — я поцеловал его в висок и прижал к себе свернувшийся клубок.
В спальне не было слышно даже дыхания, а мой мальчик, казалось, окаменел.
Утром в кровати кроме меня никого не было. Как и в квартире. Он ушёл.
========== Глава 3. У меня душа не ипотека, в неё лезть не нужно. ==========
Ничто так не обманчиво, как жизнь;
(…) поистине, ее не принял бы никто,
если бы не получил против воли.
(Сенека Л.А.)
Кладбище. Пустой гроб закапывают в землю. Небольшая церемония, которую организовал друг Лины. Я не плачу. Не могу себя заставить принять смерть самой дорогой в моей жизни женщины, единственного человека, которому доверял и которого любил. Всюду венки из её любимых белых роз, такие же у меня в руках, и такие же кидают на крышку гроба.
