Допрос превратился в форменное мучение. Нет, цинский офицер к допросу был полностью готов, станичники хорошо над ним поработали. Беда была в том, что манза плохо говорил по руоссийски. К тому же, сам пленник и толмач тоже неважно понимали друг друга. Пришлось из обоих ценную информацию выуживать по крупицам.
– Выходит, господин Люньюшань сейчас находится в лагере у реки?
– Так, – манза часто закивал головой, будто цинский болванчик.
– И вся его свита тоже с ним?
После некоторого обсуждения с пленником, толмач и эту информацию подтвердил.
– Все с ним.
Это означало, с высокой степенью достоверности, что подписанная Лемковым карта сейчас находится там же, а не плывет сейчас в столицу империи Цин, откуда достать ее не будет никакой возможности. Сейчас же она находилась в пределах досягаемости. Оставалось только разгромить превосходящие силы противника, взять форт и не дать возможности цинским чиновникам этот ценный документ уничтожить.
От дипломатических вопросов штаб-капитан перешел к чисто военным.
– Кто командует цинскими войсками?
Как выяснилось, некий господин Сянь Лян. Звание его в цинской армии, если Алекс правильно понял толмача, соответствовало генеральскому. Кроме того, неожиданно выяснились интересные подробности взаимоотношений между командующим и столичным послом.
– Господин Сянь Лян не хотел выходить из форта.
– Не хотел?
– Нет, нет. Он хотел накопить больше сил и припасов. Господин Люньюшань вынудил его начать наступление.
Нет ничего лучше для победы над врагом, чем раздор между командирами во вражеском лагере. Надо было только решить, как этой слабостью воспользоваться.
Тем временем, цинский командующий Сянь Лян совершил еще одну ошибку. На его месте штаб-капитан Магу ночью отошел бы по гати на южную сторону болота, а утром предпринял попытку прорыва обратно в форт. Для цинцев это было самое разумное и безопасное сейчас решение. Господин Сянь Лян решил удержать плацдарм на северной стороне болота, опираясь на поврежденную гать.
Более того, цинцы попытались извлечь из болота обе, попавшие туда пушки. За ночь оба тяжелых орудия ушли довольно глубоко в топь, сделав все усилия цинцев по их спасению бесплодными.
– Зря стараются, – прокомментировал их действия станичный атаман. – Сколько здесь живу, это болото еще ни разу ничего назад не отдало. Что в него упало, то пропало.
Не слышавшие этой народной мудрости цинцы потратили зря целый день. За это время, две станичные сотни обошли болото с запада, устроили на обратном пути еще одну засеку и атаковали цинский арьергард. Атаку цинцы отбили, хоть и с большим трудом. В какой-то момент боя ситуация для них сложилась критическая, несмотря на их численное превосходство. Уж очень внезапным и яростным было нападение руоссийцев.
Казалось, еще один натиск и чаша победы склонится на сторону станичников. Ситуацию спас резерв Сянь Ляна спешно переброшенный через гать обратно на южную сторону. Станичники понесли потери и вынуждены были отойти. Тем не менее, ситуация для них сложилась критическая, ни о каком продолжении наступления на Загреевскую речи уже не шло, цинцам приходилось думать о том, как ноги унести обратно в форт.
– Завтра на рассвете пощупаем цинский авангард, – решил Хролов.
У цинского командующего на этот счет были совсем иные планы, он приготовил руоссийцам сюрприз, внезапно обернувшийся против него самого. Ночной прорыв. Такой бой чреват неожиданностями для обеих сторон. На первом этапе, цинский авангард сумел незаметно для станичников отойти с плацдарма на северной стороне на южную. Затем, цинцы довольно легко отбросили от дороги станичный заслон, не ожидавший от противника такой прыти. Трофеями цинцев стали котел с недоваренной кашей, да охромевший и не годный к быстрой скачке конь.
Получив известия о достигнутом успехе, господин Сянь Лян приказал главным силам отходить обратно к форту. Колонна медленно, по причине убыли тягловых животных, две оставшиеся пушки и почти все повозки приходилось тянуть людям, двинулась на юг, пока не уперлась в только что устроенную станичниками засеку. О том, чтобы разобрать ее в ночной темноте не могло быть и речи.
В этот момент отличился есаул Приянов. Сообразив, что именно произошло, и какие богатые трофеи уплывают буквально из-под носа, он повел свою сотню в атаку на почти вдесятеро превосходящего противника. Немалую долю его решимости составляло желание смыть позор предыдущего бегства. Место, где станичникам удалось прорваться к дороге, пришлось на середину вражеской колонны, где большинство составляли невооруженные рабочие. В темноте один станичник показался десятью, началась паника, стремительно охватившая, как авангард, так и арьергард, цинцы, не слушая своих командиров, бросились врассыпную.
На северной стороне перестрелка с другой стороны болота также вызвала переполох. Спросонья Хролов решил, что это их атакуют цинцы и уже хотел приказать отходить, чему категорически противился штаб-капитан Магу. На этот раз чуть не поссорились командиры руоссийцев, но тут передовые посты доложили, у них все спокойно, а перестрелка происходит гораздо южнее.
