— Что?! — полувоздушно-полусонно отозвался Лейти, толком не осознавая происходящее.
— Я только рукой, — невинно захлопал ресницами Эмек. — Недолго.
— О чем вы? — напрягся Лейти, постепенно понимая, к чему ведет предвечный.
Новоявленный хозяин ткнулся носом в плечо и замер, ладонь спокойно и уверено легла мальчишке на бедро.
— Может, не надо? — как-то обреченно попросил тот и с надеждой добавил: — Я еще несовершеннолетний.
— И что? Здесь все равно нет никого, кто бы вступился за твои права. Или узнал о происходящем, — весомо заметил предвечный. До этого лежащая спокойно ладонь, задвигалась, большой палец погладил сквозь ткань пижамных штанов.
— Эмек, пожалуйста, — попросил Лейти, пытаясь одновременно отодвинутся от предвечного.
— А что тебя останавливает? — ладонь скользнула на внутреннюю сторону бедра.
Мальчишка покраснел и тихо сообщил:
— Во-первых, я вас не знаю совсем, во-вторых, я вас опасаюсь, в-третьих, я не имею понятия, что делают двое мужчин в постели.
— Я научу.
Ладонь легла на живот, пробравшись под футболку, а Эмек навис сверху. Его губы застыли в миллиметре от губ Лейти, ирреальные глаза невыносимо близко.
Лейти дернулся, начал отползать, стараясь оказаться как можно дальше от своего хозяина.
— Поцелуй меня, пожалуйста, — попросил Эмек и двинулся следом за мальчишкой. Предвечный не принуждал и не настаивал, скорее, не сдавался, да и хотел бы он удержать, Лейти и шевельнуться бы не смог. А так… звездные глаза смотрели внимательно и по-доброму.
Зеленые хитро прищурились в ответ:
— Если я вас поцелую, вы не будете больше ко мне приставать? По крайней мере сегодня…
— Нет, это всего лишь просьба, никакой сделки. Но, если ты хочешь, то я и так не трону тебя. Но целуешь по-взрослому, дружеский «чмок» не интересен, — Эмек убрал русую прядку с лица Лейти и чуть улыбнулся. — Решайся.
Мальчишка чуть нахмурился, завороженно, как кролик на удава, смотря в темные, странные глаза, и зачем-то кивнул. Подался вперед, прикасаясь губами к губам и тут же отпрянул, вспомнив про острые зубы.
— Что не так? — облизнулся Эмек. Он только-только ощутил тепло человека настолько близко, как тот отшатнулся. — Я же говорил: по- взрослому.
— Извините, Эмек, я просто вспомнил насколько острые у вас зубы, — смутившись и покраснев, признал Лей, стараясь не смотреть в глаза предвечному.
Тот подцепил мальчишку за подбородок.
— Они не могут поранить, пока я сам этого не захочу, — прошептал в губы он. — Не бойся, я не сделаю больно.
Лейти подался вперед, прикоснулся губами к губам, пробуя, исследуя, прикусил нижнюю, но углубить не решился. Предвечный манил за собой, податливо уступал, позволяя Лейти целовать себя так, как тот сам решит. Даже руки не касались мальчишки. И тот сам не заметил, как запустил пальцы в шелковые, тяжелые волосы, как увлекся изучением губ предвечного. Только через пару минут, когда одних поцелуев стало мало, Лейти отстранился, резко осознав, что и с кем делает.
Звезды сверкнули особенно ярко, глаза закрылись, на губах появилась улыбка. Эмек облизнулся и причмокнул, словно пытался распробовать вкус.
— Мне понравилось, спасибо, — веки приподнялись. — Ты очень мил. И обращайся ко мне на «ты».
— Мне тоже, — выпалил Лейти раньше, чем успел себя остановить, и сразу перевел тему. — Если честно, я голоден, ничего не ел со вчерашнего утра.
*****
Предвечный шел впереди, осторожно обходя разномастных существ. Слуги, словно ожившие картины сюрреалистического сна, мельтешили, перетаскивая в лапах и зубах предметы, приводя старый дом в порядок. Кофи огибал своих подопечных, изредка здороваясь или помогая. На кухне, вися на нитях в метре от пола, готовил бывший, неудачливый проводник зеленого цвета. В углу же комнаты плакало… Что плакало тонким детским голосом Рейнер сразу понять не смог. Темно-коричневое, склизкое нечто, ревело в голос, в луже из собственной же слизи. Существо просто внушало чувство брезгливости на уровне подсознания.
— Она еще тут? — поморщившись, произнес предвечный. — Нард, Дерис… Этой не место в моей кухне, заприте ее в подвале, в полдень я отдам ее в темно-серый дом в услужение.
— Пощади… Предвечный… — детским голосом попросило существо.
— Забираю у тебя человеческую речь, — спокойно сказал Кофи, присаживаясь за стол.
Проводник быстро и привычно накрывал на стол, домовой же подхватил странное, захлебывающееся в рыданиях существо, и повернулся к
