- Ага.
Кузнецов опять взял долгую паузу - сидел, погрузившись в себя, словно размышлял о каких-то совершенно посторонних вещах. Потом спросил у Риммы:
- Чего ты хочешь?
- Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, отец. Перестань страдать ерундой и снова примись за дело. Или, если больше не в состоянии, перекодируй амулет на меня.
- Ты, очевидно, предпочла бы именно второй вариант?
- Естественно. В твоей адекватности я с некоторых пор сомневаюсь.
- Очень жаль это слышать, дочь. Я считал тебя несколько более дальновидной. Поэтому вынужден огорчить - предмет, за которым ты так упорно охотишься, больше не будет использоваться по-старому. Это не подлежит обсуждению.
- Ты хочешь, чтобы он оставался бесполезной железкой? Просто потому, что тебе шлея попала под хвост?
- Нет, ты не совсем права. Я хочу, чтобы наша вещь получила новое применение. Проблема в том, что мы с тобой, к сожалению, этого обеспечить не можем.
- Не поняла?
Римма и в самом деле выглядела растерянной, однако её отец не спешил вдаваться в детали - сидел неподвижно и наблюдал, как дочь пытается осмыслить услышанное. Марк решил, что пора вмешаться:
- Что значит - новое применение?
- Я попробую объяснить, Марк Игнатьевич. Здесь, правда, требуется краткий исторический экскурс. Вы готовы слушать?
- Говорите.
- Реликвия, о которой мы ведём речь, хранится в нашей семье уже больше века. Как она к нам попала, теперь неважно - главное, что она стала частью нашей традиции. По сути, это была игра - отец передаёт наследнику старинную безделушку в качестве талисмана на счастье. Наследник хранит её, хотя, конечно, не ждёт всерьёз никаких мистических проявлений. Да и какая мистика в советские времена? Так продолжалось много десятилетий, до определённого момента.
- Понятно. До Обнуления.
- Куранты пробили, и многие из привычных, до отвращения банальных вещей обрели совершенно новую суть. Наполнились, простите за выражение, колдовством. Что уж говорить о родовом амулете?
Марк медленно кивнул:
- То есть после Нуля щит с мечами перестал быть игрушкой и превратился во всамделишный талисман, который обеспечивает удачу?
- Да, представьте себе. Свою роль, безусловно, сыграл тот факт, что амулет был по-настоящему старым. Осевшее на нём время, образно говоря, конвертировалась в материальный ресурс. Он не просто 'обеспечивает удачу', а как бы спрямляет путь, помогает загладить промахи...
- Сшивает разорванное?
- Можно и так сказать. У моих конкурентов тоже есть свои талисманы, но не настолько мощные. А если ещё учесть, что я и до Обнуления был в городе не на последних ролях...
Римма, слушая его, всё сильнее хмурилась и наконец не выдержала:
- Исторический экскурс подзатянулся. Что насчёт 'нового применения'?
Отец, повернувшись к ней, изобразил нечто похожее на усмешку:
- Сколько раз я говорил тебе, дочь, что излишнее нетерпение до добра не доводит?
Он, похоже, отлично знал, как задеть её за живое, - лицо блондинки пошло красными пятнами, она вскочила с места и буквально заорала:
- Хватит уже! Достал! Ты что, реально не понимаешь, что всё пойдёт псу под хвост? Всё вот это вот? - она взмахнула рукой, очерчивая усадьбу. - Или тебе вообще уже пофиг? Хочешь на пенсию, чтобы кефир и тёплый сортир? Да на здоровье, давно пора! Но дело-то зачем рушить?! Топить в дерьме то, к чему так долго стремился?
Отец слушал её, чуть склонив голову набок, будто перед ним разыгрывался театральный этюд. Лишь когда дочь умолкла, чтобы перевести дыхание, спросил спокойно, почти участливо:
- Значит, ты полагаешь, что я стремился именно к этому?
- Та-а-к... - протянула Римма. - Чувствую, сейчас последуют откровения. Дай угадаю - ты тайный бессребреник? Ягнёнок в волчьей блохастой шкуре?
- Нет, - ответил старик, - я люблю, когда денег много. Люблю богатство. Советская уравниловка меня в своё время просто бесила - даже больше, чем партсобрания. Но я предпочёл бы всё-таки зарабатывать, а не рубить капусту, как это принято нынче. К сожалению, существуют реалии, к которым приходится приспосабливаться.
