- Да, - потупилась товарищ Меньшова. - Патриархальный мир в его пьесах.
- И оба вы представили грамотные, чугунно-безупречные тексты о язвах и пороках страны, стенающей под гнетом самодержавия. К которым (к текстам, я имею в виду, а не к язвам) не придерёшься, даже если очень захочешь. Зато осенью, когда началась рутина, и можно было слегка расслабиться, в ваших ответах начали появляться несколько иные мотивы. Вы, Самохин, написали мини-эссе о переломной точке в послевоенном развитии...
- Преподаватель нам дал задание - сказал, хочет выяснить спектр интересов аудитории. Просил, чтобы сами выбрали тему и не сдерживали фантазию.
- Однако ваши сокурсники, в большинстве своём, фантазию всё-таки придержали. Вы же выдали довольно... гм... своеобразный опус.
- Чисто умозрительная конструкция, - угрюмо заметил Юра, кляня себя за то сентябрьское ребячество. - Я знаю, история не имеет сослагательного наклонения, всё решают законы общественного развития. Но некий элемент неопределённости всё равно остаётся...
- Поясните вашу мысль, если можно, - вмешался в разговор скуластый брюнет, до этой минуты сидевший молча.
- Ах да, - сказал ректор, - я не представил, прошу прощения. Это товарищ Фархутдинов. Из Комитета.
Судя по интонации, имелся в виду отнюдь не комитет кинематографии. И даже не комитет комсомола. 'Приплыли', - обречённо подумал Юра. Видимо, эта мысль отразилась у него на лице, потому что товарищ Фархутдинов сказал:
- Ну-ну, профессор, не стоит пугать ребят. Вам же, Юрий, дам пояснение относительно целей и подоплёки нашего разговора. На календаре, как вы могли убедиться, давно не тридцать седьмой год. И вообще не двадцатый век. Если преподаватель на лекции просит вас проявить фантазию, то это - не коварная провокация для выявления троцкистов и диссидентов, а учебный процесс. Впрочем, вы и сами наверняка это понимаете - иначе просто отписались бы, как в сочинении по Некрасову. Вот и мой нынешний интерес достаточно специфичен, но никак не являет собой попытку уличить вас в крамоле. Я доходчиво выражаюсь?
- Вполне, - согласился Юра, чтобы не выглядеть идиотом, хотя сентенции комитетчика запутали его окончательно.
- Замечательно. Тогда вернусь к своему вопросу - насчёт элемента неопределённости, влияющего на историческое развитие.
- Ну, я там писал о появлении 'антиграва'...
Ректор, который раньше заведовал кафедрой на мехмате, при этих словах поморщился. Юра почувствовал, что краснеет, и поспешил добавить:
- Я, естественно, рассматривал не технический аспект, не научный. То есть научный, в каком-то смысле, но в несколько ином измерении...
- Не волнуйтесь, Самохин, - обронил ректор. - Формулируйте проще.
- В общем, 'антиграв' не только перевернул экономику, но встряхнул социум. Дал людям новую цель, заставил поверить, что масштабное освоение космоса - это не абстракция, не утопия, а ближайшая перспектива. Само изобретение при этом состоялось почти случайно. Я общался с теми, кто в этом разбирается - с дедом хотя бы, он учёный и космолётчик. Читал разные мемуары. И везде так или иначе мелькает мысль, что технология была не просто прорывом - она, по оценкам, опередила науку на сотню лет, а то и на две...
- Продолжайте, - подбодрил комитетчик.
- Вот я и задумался на тему того, как всё повернулось бы, не будь у нас 'антиграва'. Пофантазировал, как меня и просили, без претензий на серьёзный анализ.
- И какой вы сделали вывод?
- Без 'антиграва' стране пришлось бы труднее. Могли бы возникнуть... ну... определённые дисбалансы в сфере материального производства и во внешней политике...
- Ага, - сказал Фархутдинов. - Позвольте, я переведу на русский язык то, что вы пытаетесь столь обтекаемо сформулировать. Не будь того технического прорыва, СССР столкнулся бы с жесточайшим кризисом - и не факт, что сумел бы выстоять. Люди перестали бы верить в свою страну, несмотря на всесильное учение Маркса. Иначе говоря, Советский Союз спасла фантастическая случайность. Или, если угодно, чудо.
Юра пожал плечами - это, мол, ты сказал, а не я. Комитетчик удовлетворённо кивнул и повернулся к девушке:
- Вы, товарищ Меньшова, получив сходное задание от преподавателя, подошли к вопросу с другого бока...
- У меня и близко такого не было! - сказала она испуганно. - Я ничего не понимаю про 'антиграв'! И про экономику тоже! У меня там - сказочные мотивы в творчестве советских писателей...
- Верно, верно, - Фархутдинов обаятельно улыбнулся. - Это я и имел в виду. Но вот любопытный момент - ваш преподаватель отметил, что мотивы, которые вы рассматриваете, правильнее будет назвать не сказочными, а эскапистскими.
- Ну... - девчонка растерялась. - Так можно что угодно за уши притянуть! Конечно, если Маргарита на щётке удирает из Москвы в лес, то это, с технической точки зрения, escape в натуральном виде. И с психологической тоже. Но я ведь не на идеологию упирала! Я просто...
- Вы просто любите сказки.
- Да, люблю! - пискнула она с вызовом. - Что здесь плохого?
- Ничего, ровным счётом. Наоборот, это очень мило - особенно в нашу эпоху искреннего, ненадуманного материализма. Скажу вам больше. Люди, чей взгляд на мир представляется большинству нестандартным, а то и странным, весьма нас интересуют - особенно если они молоды и способны к развитию. Мы
