продолжалБарков,Я вмиг тебя избавил,Но слушай: изо всех певцовНикто меня не славил;Никто! Так мать же их в пиздуХвалы мне их не нужны,Лишь от тебя услуги жду —Пиши в часы досужны!Возьми задорный мой гудок,Играй им как попало!Вот звонки струны, вот смычок,Ума в тебе не мало.9Не пой лишь так, как пел Бобров,Ни Шелехова тоном.Шихматов, Палицын, ХвостовПрокляты Аполлоном.И что за нужда подражатьБессмысленным поэтам? Последуй ты, ебана мать,Моим благим советам,И будешь из певцов певец,Клянусь я в том елдою, —Ни черт, ни девка, ни чернецНе вздремлют под тобою».10– «Барков! доволен будешь мной!»Провозгласил детина,И вмиг исчез призрак ночной,И мягкая перинаПод милой жопой красотыНе раз попом измялась,И блядь во блеске наготыНасилу с ним рассталась.Но вот яснеет свет дневной,И будто плешь Баркова,Явилось солнце за горойСредь неба голубого.11И стал трудиться Ебаков:Ебет и припеваетГласит везде: «Велик Барков!»Попа сам Феб венчает;Пером владеет как елдой,Певцов он всех славнее;В трактирах, кабаках герой,На бирже всех сильнее,И стал ходить из края в крайС гудком, смычком, мудами.И на Руси воззвал он райБумагой и пиздами.12И там, где вывеской елдакНад низкой ветхой кровлей,И там, где с блядью спит монах,И в скопищах торговли,Везде затейливый пиитПоёт свои куплеты.И всякий день в уме твердитБаркова все советы.И бабы, и хуястый попДрожа ему внимали,И только перед ним подолДевчонки подымали.13И стал расстрига-богатырьКак в масле сыр кататься.Однажды в женский монастырьКак начало смеркаться,Приходит тайно ЕбаковИ звонкими струнамиВоспел победу елдаковНад юными пиздами.У стариц нежный секелёкЗардел и зашатался.Как вдруг ворота на замокИ пленным поп остался.14Вот в келью девы повелиПоэта Ебакова.Кровать там мягкая в пылиЯвляется дубова.И поп в постелю нагишомЛожиться поневоле.И вот игуменья с попомВ обширном ебли поле.Отвисли титьки до пупа,И щель идет вдоль брюха.Тиран для бедного попа,Проклятая старуха! 15Честную матерь откатал,Пришлец благочестивыйИ в думе страждущей сказалОн с робостью стыдливой– «Какую плату восприму?»«А вот, мой сын, какую:Послушай, скоро твоемуНе будет силы хую!Тогда ты будешь каплуном,А мы прелюбодеяЗакинем в нужник вечеркомКак жертву Асмодея».16О ужас! бедный мой певец,Что станется с тобою?Уж близок дней твоих конец,Уж ножик над елдою!Напрасно еть усердно мнишьДевицу престарелу,Ты блядь усердьем не смягчишь,Под хуем поседелу.Кляни заебины отцаИ матерну прореху.Восплачьте, нежные сердца,Здесь дело не до смеху!17Проходит день, за ним другой,Неделя протекает,А поп в обители святойПод стражей пребывает.О вид, угодный небесам?Игуменью честнуюЕбёт по целым он часамВ пизду её кривую,Ебёт… но пламенный елдакСлабеет боле, боле,Он вянет, как весенний злак,Скошенный в чистом поле.18Увы, настал ужасный день.Уж утро пробудилось,И солнце в сумрачную теньЛучами водрузилось,Но хуй детинин не встаёт.Несчастный устрашился,Вотще муде свои трясет,Напрасно лишь трудился;Надулся хуй, растёт, растёт,Вздымается лениво…Он снова пал и не встаёт,Смутился горделиво.19Ах, вот скрипя шатнулась дверь,Игуменья подходит,Гласит: «Еще пизду измерь»И взорами поводит,И в руки хуй… но он лежит,Лежит и не ярится,Она щекочет, но он спит,Дыбом не становится…«Добро», – игуменья изреклаИ вмиг из глаз сокрылась.Душа в детине замерла,И кровь остановилась.20Расстригу мучила печаль,И сердце сильно билось,Но время быстро мчится вдаль,И тёмно становилось.Уж ночь с ебливою лунойНа небо наступала,Уж блядь в постели пуховойС монахом засыпала.Купец уж лавку запирал,Поэты лишь не спалиИ, водкою налив бокал,Баллады сочиняли.21И в келье тишина была.Вдруг стены покачнулись,Упали святцы со стола,Листы перевернулись,И ветер хладный пробежалВо тьме угрюмой ночи,Баркова призрак вдруг предсталСвященнику пред очи.В зелёном ветхом сюртукеС спущёнными штанами,С хуиной толстою в руке,С отвисшими мудами.22– «Скажи, что дьявол повелел»,– «Надейся, не страшися»,– «Увы, что мне дано в удел? Что делать мне?» – «Дрочися!»И грешный стал муде трястиТряс, тряс, и вдруг проворноСтал хуй все вверх и вверх расти,Торчит елдак задорно.И жарко плешь огнем горит,Муде клубятся сжаты,В могучих жилах кровь кипит,И пышет хуй мохнатый.23Вдруг начал щёлкать ключ в замке,Дверь громко отворилась,И с острым ножиком в рукеИгуменья явилась.Являют гнев черты лица,Пылает взор собачий,Но вдруг на грозного певца,На хуй попа стоячийОна взглянула, пала в прах,Со страху обосралась,Трепещет бедная в слезахИ с духом тут рассталась.24– «Ты днесь свободен, Ебаков!»Сказала тень расстриге.Мой друг, успел найти БарковРазвязку сей интриге– «Поди! Отверзты ворота,Тебе не помешают,И знай, что добрые делаСвятые