А.С. Пушкин
Брак холостит душу (сборник)
От составителя
Об чем цензуру ни прошу,
Ото всего Тимковский ахнет.
Теперь едва, едва дышу
От воздержанья муза чахнет,
И редко, редко с ней грешу
Традиционно имя Александра Сергеевича Пушкина ассоциируется с высочайшими образцами поэтического искусства. Однако академизм, с которым подходят к изучению его творческого наследия скрывает другую, не менее интересную грань его поэзии. Озорство и юмор, с которыми он подходил к вопросам человеческой природы и естества.
Нередко бесовскую натуру отца русской поэзии прикрывают, как нечто постыдное, однако именно в ней кроется истинное его отношение к поэзии, женщинам и любви, которая совмещает в себе не только «высокий», но и «низкий штиль».
Еще в лицейские годы можно было заметить глубокий эротизм и ироничность поэта. Ими пронизаны многие «первые пробы пера». Сам поэт не скрывал свой «африканский темперамент» и с юности отмечал собственное хулиганство, как главенствующую черту своего характера. Так, он описывает себя в лицейском стихотворении «Мой портрет», написанном на французском языке:
Почти все творчество поэта пронизано чувственностью. Ему принадлежит целый букет женских образов. Но далеко не все они – пленительные божественные создания. Хрестоматийное представление, навязываемое нам в школах, о возвышенности воспеваемых женщин Пушкина не более, чем романтизированная для школьников версия правильного гения Пушкина.
На самом же деле, муза Пушкина была далека от идеала и нередко вырывалась из оков благоразумия, из банального желания совершить шалость ради шалости. Греша и доставляя немало работы Николаевским цензорам, она парила вне Божественных вопросов и законов самодержавия.
Надо сказать, что именно по этой причине с цензурой у поэта были сложные отношения, а с цензорами – исключительными, почти интимными. От цензоров зависела его дальнейшая жизнь, но и к ним Пушкин относился с иронией. Поэт находил особую привлекательность в крепком русском слове и скабрезностях. По существу, они относились к тому разряду вольностей, которые поэт не мог не позволить себе ввиду глубокой внутренней свободы. Возможно, именно поэтому, особое значение для него имела запрещенная «эротическая» лирика, которая, по его мнению, лишь ждала своего часа. По воспоминаниям П.П. Вяземского осенью 1936 года Пушкин предрекал успех этому скрытому на тот момент для широких масс жанру: «Для меня сомнений нет <…> первые книги, которые выйдут в России без цензуры, будут полное собрание стихотворений Баркова…»
Лирика, отобранная к публикации в этом издании лишена вопросов морали и нравственности. В ней нет ни ученичества, ни дидактики, ни ложного пафоса, а лишь полет фантазии великого поэта. На стихотворения Пушкина нужно смотреть не с моральной, а литературной стороны. Важно понимать, что единственное, что имело значение для поэта, – это его интимные переживания. Именно они были основой его поэтической жизни.
Пестрый калейдоскоп событий, мыслей и бесконечных любовных развлечений не всегда поддается однозначной интерпретации.
Помимо блистательных стихотворений, поэт создавал поразительную графику. Поля его многочисленных рукописей усыпаны портретами друзей и женщин, карикатурами и художественными образами из стихотворений и поэм. Все рисунки, публикуемые в книге, принадлежат руке Пушкина. Мы намеренно расставили их в хаотичном порядке, практически не соотнося с публикуемыми текстами поэта. Графонаж поэта всегда носил бессознательный характер, а многие иллюстрации, отобраны из рукописей, тексты которых не входят в данное собрание.
По мнению искусствоведа А.М. Эфроса эти иллюстрации являются своеобразным дневником поэта, «это зрительный комментарий Пушкина к самому себе, особая запись мыслей и чувств, своеобразный отчёт о людях и событиях».
Мой портрет[1]
