сомнительный, нашелся, вокруг пели птицы и сердце радовалось. Пока туземец не вступил на ведущий к храму мост.
Лаза скрутило почти вдвое, он свалился с плеча своего провожатого и забился в конвульсиях. Тот уже хотел нагнуться и помочь, как услышал, что его новый знакомый говорит на два голоса. Первый кричал, приказывая немедленно уносить ноги, второй же интересовался, какого цвета у н’гочи кровь. На всей доступной ему скорости, абориген рванул от молитвенного зала, проклиная на чем свет стоит этого чужака и самого себя за то, что привел монстра на священную землю.
А тем временем внутри Лаза проходила битва. Что-то в этом месте спровоцировало художника, так что он начал биться в своей клетке как никогда сильно. С ужасом он чувствовал, как его сознание тускнеет, уступая место кровожадной твари, когда вдруг его квартирант завопил на максимуме своих возможностей.
-«Я отрубаюсь вместе с тобой! И когда приду в себя, оно уже может догладывать кости твоего нового друга! Есть последний способ, но он тебе не понравится!» - Вот только особо думать времени не было.
-«Делай!» - С этими словами Лаз отключился.
Сколько он лежал без сознания было непонятно. Но солнце почти не сдвинулось, а значит либо всего пару часов, либо больше промежутка. Место было тем же самым, начало моста к храму н'гочи, значит художник так и не выбрался из своей темницы. Видимо все же прошло совсем немного времени. Однако что-то было не так. Он никак не мог понять, что, пока его снова не скрутило.
Есть такой феномен – фантомная боль. Это когда ампутированные конечности начинают болеть как будто они все еще на месте. Но испытавшие это на себе утверждают, что страшна не сама боль, а ежесекундное напоминание, что ты лишился ноги или руки. У Лаза болел не тело. У Мастера Метаморфоз, всю свою жизнь начиная с пяти лет посвятившего колдовству и его тайнам, болела душа.
Потому что именно благодаря силе души чародеи могут использовать магию. А магии не было.
Глава 5. Без магии, слабое тело и животная радость.
Он потерял вообще все, даже простейший фаэрбол сейчас был для него невозможен. К огромному облегчению, метаморфозы были на месте, но Колосс из-за отсутствия доступа к чарам отпадал. Без сотен вспомогательных заклинаний огромное тело не смогло бы даже шаг сделать.
Дьявол и Ужас все еще были вполне доступны, правда потеряли львиную долю своих сил. Особенно его крылатая форма, ведь она создавалась специально для увеличения мощи заклинаний. Впрочем, после того, как над ним поработал кровавый художник, это тело стало намного сильнее.
С полчаса он проверял сам себя. Выводы были неутешительны. Телепортация недоступна, пространственные карманы были полностью запечатаны, кроме созданного Квазаром, сенсорика не работала, а Зверь молчал и не откликался на зов. В общем, понять, что случилось было несложно. Художник питался магией и жил с ее помощью, так что, когда он начал вырываться, его квартирант запечатал монстра вместе со всем волшебством. Метаморфозы же были не столько заклинаниями, сколько способностью его тела, так что они остались на месте.
Н'гочи бежал, как и сказал ему Лаз, без оглядки и отдыха. Но после полутора часов бега он осознал, что не чувствует той кровожадной ауры. Монстр мог просто уйти, или беловолосый человек сумел его побороть. На всякий случай туземец подождал еще час, но никакого зла не ощущалось. Тогда он двинулся в обратный путь.
Чужака он нашел сидящим с закрытыми глазами прямо на камне моста. Лаз как раз заканчивал неутешительную проверку своих возможностей.
-«Что произошло?» - Туземец с опаской подошел к парню, в любую секунду готовый пуститься наутек.
-«Он начал вырываться. Пришлось применить крайние меры. Так что теперь я без всякой магии, так-то. Черт, а ведь все так хорошо начиналось!» -
