пристально следивший за Нерождённым, тоже, по непонятной причине, усмехнулся.
— Скажи, а Лезидиру, чтобы рассказать то, что ему нужно, ты тоже поставил условие, чтобы он задал тебе неразрешимый вопрос?
— О нет, с Лезидииром всё было наоборот — я задавал ему вопросы, он ответил, и я сообщил ему требуемое.
— А в чём между нами разница?
— Признаюсь тебе, Повелитель Огня — здесь я немного лукавлю, подыгрываю Лезидиру. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что парень идёт по тёмному пути. Огню и воде друг с другом не по пути, так что получается, что ты на светлой стороне. Я категорически не согласен с распускаемыми слухами, будто я чудовище, каких ещё свет не видывал…
«Конечно, ты очень милый и добрый, а человеческие кости возле лестницы это так, недоразумение» — хмыкнул про себя Лейрус.
— …но вынужден признать, что мне больше по душе и по уму именно тёмная сторона этого мира. Посему я решил немножко, самую малость, облегчить задачу Лезидиру и усложнить жизнь тебе. Итак, если ты сможешь задать мне такой вопрос, на который я не смогу найти ответ, я не только открою тебе то, что должен открыть, но и сделаю небольшой, но, надеюсь, приятный подарок.
— А что будет, если ты ответишь на вопрос?
— Тогда ты отправишься отсюда ни с чем.
— А может быть, — Лейрус задумчиво коснулся рукояти висевшего за спиной меча, — я найду способ убедить тебя сделать мне предсказание, без всяких вопросов и ответов?
— Э-э-э нет, парень, — Айгорн покачал головой. — Как ты думаешь, почему здесь столько вещей из малахита? Потому, что малахит нейтрализует магические заклинания. Все, кроме того, кто живёт в комнате, где много этого камня. Ты, конечно, не можешь этого знать, да и никто из людей не может — этот секрет мне открыли драконы. Так что не теряй времени на угрозы и тем более на глупые действия. Ищи вопрос. Ну, думай, придумывай, выдумывай.
Довольный собой, Анйнгорн рассмеялся, подошёл к одному из сундуков, достал из него кривую бутыль и большое глубокое блюдо из потемневшего дерева, водрузил всё это на стол, откупорил бутыль, налил из неё тёмной жидкости в блюдо и выжидающе посмотрел на Нерождённого. Против ожидания предсказателя, тот не стал мучительно морщить лоб, подыскивая каверзные вопросы, а просто сделал широкий шаг вперёд и спросил:
— Скажи, встречу ли я ещё когда-нибудь где-нибудь Алисию?
Айнгорн нахмурился:
— Какую Алисию?
Лейрус молчал.
— Алисию…? Алисию, дочь Гейдриля, эльфийского Хранителя Света? Она же умерла.
— Это я и без тебя знаю. Я не о том тебя спрашиваю, всеведущий предсказатель.
— Ты хочешь знать, встретишься ли ты когда-нибудь с душой Алисии? — растерянно-рассерженно воскликнул эльф-людоед.
— Именно так.
— Но этого никто не может знать, ни люди, ни эльфы, ни дрононы, ни вампиры, ни драконы, никто! — разъяряясь, выплёвывал Айнгорн. — Это знает только Создатель всего, Тот, чьё имя неизвестно, чей лик неизвестен и чья воля неведома!
— А никто не говорил, что будет легко, — с жестокой улыбкой, от которой ему самому стало не по себе, произнёс Лейрус.
— Да иди ты… — выругался предсказатель.
— Что же ты, даже попытаться не хочешь? — сладко поинтересовался Нерождённый. — Ты, величайший из предсказателей, драконий брат, эльф, преступивший законы мироздания, струсил?
На крупном гладком лбу Айнгорна, лишённом морщин и плавно переходящем в лысину, проступили росинки пота, эльф тяжело дышал, чёрные глаза беспокойно ёрзали по комнате. Он точно знал, что задание Лейруса ему не под силу, более того, даже попытка грозила большими неприятностями, но чудовищных размеров самолюбие мешало признать, что он, могущественный провидец, здесь бессилен. Смахнув пот со лба, Айнгорн со злостью посмотрел на Лейруса и всё-таки решился.
— Подойди к столу и опусти руку в блюдо.
Нерождённый подчинился и погрузил правую руку в тёмную прохладную жидкость, которая тут же стала густеть, превратившись в киселеподобную массу. Когда приблизившийся Айнгорн опустил в блюдо свою удивительно белую, с длинными тонкими пальцами без ногтей, ладонь, масса стала приобретать сначала розовый, затем ярко-красный, потом насыщенный пурпурный цвет и начала медленно двигаться против хода солнца, с запада на восток. Предсказатель принялся что-то нашёптывать, во все глаза всматриваясь в наполненное блюдо. Так прошло несколько минут: Анйгорн бормотал всё быстрее и бессвязнее, превратив слова в один звук. Лицо его исказилось, будто от сильной боли, но он продолжал вглядываться в жидкость. Но вот он не выдержал и с громким воплем выдернул руку из блюда — рука обуглилась, словно долгое время лежала в костре, и дымилась, распространяя по помещению отвратительно-приторный запах палёной плоти. Лейрус изумлённо посмотрел на свою руку, продолжавшую оставаться в массе, которая стремительно начала редеть и снова превращаться в нормальную жидкость: по ощущениям, эта странная вода была не горячее реки в сентябрьский день. Достав ладонь, Лейрус облегчённо вздохнул — с его рукой всё было в порядке. А предсказатель с глухим воем вышагивал вдоль стены, срывая с кровати какие-то тряпки и пытаясь ими замотать руку. Но тщетно — едва соприкасаясь с почерневшей кистью руки, любая материя тут же вспыхивала, как огромный одуванчик, в мгновение ока превращаясь в пепел и рассеиваясь по полу. На третьей или четвёртой попытке эльф-людоед прекратил тщетные старания и принялся неповреждённой рукой доставать из раскрытого сундука склянки и пузырьки и выливать их содержимое на обожжённое мясо, ибо кожи на его ладони уже не было. Но и это нисколько не помогло, Айнгорн продолжал корчиться от боли и метаться по своим покоям.
Но вот предсказатель немного успокоился и, сдерживая ругательства и стоны, сжав зубы, уселся в кресло. Лейрус снова немного отошёл к двери. Взгляд, которым наградил его Айнгорн, полный злобы, боли и удивления, был далёк от дружелюбного.
— Я так и знал… — процедил эльф. — Так и знал, что нельзя даже пытаться так далеко заглянуть в сферу запретного. Знал, а всё равно полез туда. Будь ты проклят, Повелитель Огня…
— Ты не меня, ты себя кляни, гордость свою, — спокойно ответил Нерождённый. — Итак, я жду указания — куда мне двигаться, чтобы прийти к цели моего Пути?
Айнгорн посмотрел на переставшую дымить, но, видимо, продолжавшую приносить ему боль руку, вздохнул и выговорил:
— Так тому и быть… Ты знаешь, где находится Река Двойного Огня?
— Нет, — с расширившимися от удивления глазами сказал юноша.
— В одной из южных пещер Тартара открывается проход вниз, в запретную залу, через которую протекает Река Двойного Огня. Это место назвали так потому, что рядом, разделённые лишь узкой каменной полосой, протекают две реки, одна полная раскалённой лавы из притаившихся в земных глубинах вулканах, а другая несёт кристально-чистые воды, подобных которым нет нигде на свете. Вошедший в неё раненым выйдет полностью исцелённым…
— Похоже, тебе стоит туда съездить, — указал на обугленную руку предсказателя Лейрус.
— Если бы, — оскалился Айнгорн. — Эту рану ничем не излечишь, никаким лекарством и никаким волшебством… Поделом мне, попался на удочку, как сопляк… Так вот, именно там заканчивается твой Путь…
— Постой, — снова перебил эльфа-людоеда Лейрус. — Как же может быть так, что рядом протекают два потока, один водный, а другой огненный? Если там так жарко, то вода бы просто испарилась… И почему — Река Двойного Огня? Огненная река-то там одна?
— Ты задаёшь слишком много вопросов…
— Это ты ещё одного моего друга не знаешь, уж он-то по части вопросов мастер, — усмехнулся Нерождённый, вспомнив о Зихии.
— Хватит с меня одного твоего вопроса, — скосил глаза на искалеченную кисть и проворчал
