лавовой реке. Этот удачный манёвр позволил лишившемуся одного меча Лейрусу избежать немедленного поражения, но мало что изменил в соотношении сил. Повелитель Огня уже был не в состоянии провести по-настоящему опасный выпад, его атаки одним мечом были направлены лишь на то, чтобы не позволить Лезидиру, защищающемуся от слабых ударов пламени своим топором, сосредоточить все силы на посылаемых в Лейруса волнах. Нерождённый слабо, для вида атаковал и защищался, Лезидир походя, словно шутя, оборонялся и нападал, нападал. Из семи контуров доспехов Тирабика осталось только два, и внешний в скором времени грозил исчезнуть.
Повелитель Воды, ясно понимавший расклад сил, внутренне уже предвкушал свою победу. Он не замечал, как свободной рукой, спрятанной за спиной, Нерождённый плетёт огненную верёвку, уже достаточно длинную, чтобы несколько раз обмотать её вокруг руки. Пальцы двигались быстро, очень быстро, заставляя нити огня переплетаться друг с другом. Но сил сопротивляться натиску Лезидира оставалось всё меньше, Лейрус уже маленькими шажками отступал назад. Пот катился по лицу, застилая глаза, в которых от усталости и неимоверного напряжения стоял туман. «Ещё немного, ещё немного» — повторял про себя как заклинание Лейрус, заставляя пальцы свободной руки двигаться сквозь боль, удлиняя верёвку. Он чувствовал, что удары Лезидира стали сильнее — тот стремился поскорее добить держащегося из последних сил противника. Туман в глазах мало-помалу стал превращаться в багровую пелену, руки и ноги отказывались подчиняться голове. «ВСЁ» — без обречённости и страха подумал Нерождённый, просто отметил как очевидное обстоятельство. Чтобы не свалиться на спину, он опустился на одно колено, от смерти его отделял последний, слабо мерцающий огненный контур доспехов. На мгновение сознание, готовое отключиться, прояснилось, Лейрус услышал мелодичный, всегда напоминавший ему звон стекающих по лепесткам лесных колокольчиков капель росы, голос Алисии, звавший его по имени, мелькнул её образ, какой он увидел её в первый раз: в военном эльфийском наряде из необычного для её народа голубого тонкого сукна, похожего на шёлк, с распущенными волосами, недовольно поджатыми губами и сверкающими глазами… «Нет, ещё не всё…» — прошептал вслух Лейрус и выбросил, не целясь, вперёд руку с верёвкой из пламени. Лезидир, поднявший двумя руками топор над головой для последнего смертельного удара, лишь в последний момент заметил блеснувшую огненную нить и в следующую секунду почувствовал, как лишается опоры под ногами — как только Нерождённый даже не почувствовал, а скорее угадал, что верёвка затянулась вокруг ноги врага, он выпустил меч и что есть силы дёрнул верёвку на себя, падая на спину. Повелитель Воды взлетел в воздух, его топор взвился вверх и упал в отдалении. Удар всем телом о камни был настолько силён, что из Лезидира на какое-то время вышибло дух, он слабо ворочался, но не понимал, что произошло с ним. Лейрус с трудом поднялся на ноги, подобрал меч и, пошатываясь, приблизился к лежащему врагу. Тот уже несколько пришёл в себя и, увидев подходящего Нерождённого, шевельнул здоровой рукой — река тут же выстрелила в Лейруса столбом воды. Тело Повелителя Огня само уклонилось от последней атаки, Лейрус неуклюжим прыжком оказался над Лезидиром и пронзил его грудь мечом.
Вся схватка была скрыта от глаз Ширела, Зихия и Зеникса густым плотным облаком пара, сквозь который они не видели вообще ничего, не считая слабых вспышек, означающих удары огненных мечей Лейруса, и разлетающиеся во все стороны брызги воды. Древославный вымеривал берег потока из лавы шагами то в одну, то в другую сторону, беспрестанно изливая такие выражения, услышь которые Урсус, его отец, он мог бы многому поучиться у наследника в плане сквернословия; Зеникс стоял неподвижно, белый- белый, сжав кулаки и неотрывно следя за клубящимся паром; Ширел, казалось, вовсе не обращал внимания на невидимую схватку, стоял с задумчивым видом и лишь изредка поглядывал в сторону разделяющей две реки каменной полосы. Когда всполохи света в паровом облаке угасли и вода уже не вылетала из него, все трое встрепенулись и вытянулись на цыпочки.
— Ну, ну, ну, ну…, - сквозь зубы подгонял развеивающийся пар Зихий.
Наконец серая завеса разошлась и они увидели два тела, лежащие одно подле другого. Лезидир лежал ничком и был хорошо виден меч, торчащий из его обугленной груди; Лейрус же лежал ничком, лицом вниз и нельзя было понять, жив он или мёртв.
— Неужели…? — прошептал посиневшими губами Зеникс.
В этот же миг Нерождённый слабо пошевелился, приподняв голову и откинув одну руку назад, пытаясь перевернуться на бок.
— Он жив! — крик Зихия разнёсся по всей пещере, прокатился по каждой её неровности и вернулся к ним, отражённый от стен и потолка.
— Он жив…, - беззвучно шевельнул губами богатырь.
— Он жив! — продолжал кричать Древославный. — Он победил его! Победил! Всё! Победа! Конец!
Зеникс и Зихий принялись скакать вокруг Ширела, будто малые дети или молодые козлята, по несколько раз заключив его в радостные объятия. Улыбаясь, волшебник постарался поскорее выбраться из хоровода восторга и очумелых воплей; подойдя к огненной реке, он посмотрел на лежащие между водой и пламенем тела и покачал головой:
— Конец? Что-то мне подсказывает, что это далеко не конец…
Примечания
1
Здесь 1 локоть равняется примерно 30 сантиметрам.
