ей стал видеться потусторонний мир.
И вот как-то Блошка узнала, что есть коньки, и благочестивые даже ходят на бал в них. И точно какая муха ее попутала. Блошка закапризничала и сказала Коту:
– Не хочу я в валенках ходить, хочу коньки.
– Зачем тебе, Блошка, коньки? – спрашивает Кот.
– А, чтобы на балу танцевать. Мне тут как-то даже про тулуп преподали. Хочу и такое наартачить, чтоб все удивились. И баста.
Стукнула Блошка своим кулачком и подтвердила:
– Вот мое желание!
– Да где же тебе кататься на коньках? У меня живот мягкий, да теплый. Ты же на коньках мне его весь распорешь.
– А вот и нет. Не нужен мне твой живот. У тебя нос ледяной. Вот на нем мне и кататься.
Сшила себе Блошка юбку, махнула ею озорно и прыг Коту на нос.
– Ой! – воскликнул Кот и чихнул. – Наверно, Блошка мне в нос попала.
Почесал Кот лапой нос, а Блошке смешно. Она прыг, прыг, так тулупом и овладела, и кататься научилась по первому классу. А Коту щекотно, он чихает. Блошка и тут нашлась, махнула платочком и говорит:
– На-ка, пригодится платочек, возьми уж.
– Расстроила ты меня, вместо того, чтобы уроки учить, ты ледовый бал устроила.
Хотел Кот ее наказать. Царапал лапой, царапал, покусывал зубами, покусывал. Да, Блошка ловко проскользнула через его когти и зубы, и была такова. Так вот и пристрастилась к новым балам.
Залупатый домишко
В одном неказистом, но глазастом домике жили дед и баба. Баба была очень сварливая и не давала покоя своему мужику. И дед думал, голову ломал, не зная, куда ему от нее деться. Хоть в окошко выпрыгивай. Да напрасно, всем все видно, какой он нескладный. Хоть в будку ко псу переселяйся, да блохи закусают. Хоть самому, как мышь, в маленькую щелку юркай, да и там не спрятать свою душонку, мыши пищать начнут. Хоть, как рыбка, прячься под воду, да и там крючок найдется на тебя.
Вот и решил дед, что надо искать ход спасательный, запасной, чтоб никто к нему, к деду, не приставал. Сел дед под березу, смотрел на нее, думал, мысли будто по сломанной лестнице бродили, и решил, надо бы ремонтом заняться.
Сел он у своей кровати в углу, обнаружил щель и думает, вот бы в нее поселить свои мысли надуманные, чтоб бабка его не обнаружила больше.
Вот засмотрелся дед на ворону, и мысль его осенила, хорошо бы для нее место найти, пусть будет для нее доброе дело, и это для меня зачтется.
Только он это подумал, как в соседнем доме стали громко ругаться, закричали так, точно туда целая стая ворон налетела.
– Ой, что-то не ладно. Соседи зашумели. Так дело не пойдет.
Загрустил дед, сел у окна и стал смотреть на речку. А там рыбка плеснула хвостом.
– Вот бы, – думает дед, – и рыбке домик найти и поселить ее в моем углу. Она тихая и молчит, кричать никто не будет.
Стал он это дело обдумывать тщательно. Но и тут прибежал нежданно-негаданно другой сосед и кричит:
– Ой! У меня трубу прорвало, стену заливает уж который день, скоро от нее одно мокрое место останется. Где мастера найти, стену починить, ведь жить так невозможно!
– Эх-эх-эх! Напасть какая, – вздохнул дед и самому страшно стало. – Это ведь подумать ни о чем нельзя. Ведь беда только преследует на каждом шагу. Куда ни глянь – все беда. Остолбенеть мне что ли? Так из моего залупатого домика никак и не выбраться. Подумать только.
И решил дед в угол поставить высокий светильник, нечто вроде распорки с подставкой. И стал своей старухе команду давать, чтоб она за этим светильником смотрела, пыль протирала с треноги и салфетками укрывала. Так он из затруднительного положения и вышел. Вот был повод. Замолчала старуха и больше не злилась на своего деда.
Православные рассказы
Старый-престарый камушек
Девчата смеялись вчера весь вечер так громко, что голова моя закружилась, закружилась. И я выбежала из сада, бежала, бежала и думала только о матушке, вспоминала ее голос, так девичий смех насолил мне, хоть солому ешь. Но только губы кусаю и матушку вспоминаю. И кажется, пожатые зерна – ее словечки ласковые, ими только и питалось мое сердце. Хлеба не надо, только ее слова слышать. Ее слова – солнце.
Зачем я пошла гулять? Девчата так обсмеяли. Я, вообще, из дома не люблю выходить. У калитки всегда юродивый сидит, Николка, вечно копейку просит. Только одно и знает, что копейку просить. А смотреть на него жалко. Лишь его лысый лоб и видать. Как ему на солнце не жарко?!
А под осинкой моей птичка умерла, может, ее кошка поймала. Крылышки только на камушке лежат. Мне птичку жалко больше, чем юродивого Николку.
