смогу смолчать или соврать ему. Он мой хозяин.
Слова Тао охлаждают пыл Криса, принося осознание собственной беспомощности и безнадежности происходящего.
- Понимаю.
Тао сжимает губы и неуверенно, останавливаясь через каждые несколько сантиметров, тянется к рукам Криса. Парень молча наблюдает за его действиями, не помогая, но и не сопротивляясь. Внутри него все противоречиво холодеет и вспыхивает от предвкушения прикосновения и страха перед таким невинным действием. Не считая сегодняшнего касания Тао, когда он вставлял ему наушник, они никогда не касались друг друга. Случайные прикосновения не в счет, но это первое осознанное касание походит на вызов всему миру.
Тао прикасается кончиками пальцев к чужим фалангам, но сразу отдергивает обратно. Крис задерживает дыхание, завороженный происходящим и, пытаясь понять, что он чувствует.
Трепет. Волнение. Радость. Восторг. …И боль.
Машина еще несколько раз касается Криса таким неуверенным касанием, пока не убирает руку, сжимая в кулак.
Парень смотрит на Тао, видя на его лице те же сомнения, что сейчас испытывает и сам. Вздыхая, он поднимается.
- Пожалуйста, Тао, не делай глупостей. И будь осторожен.
Машина молчит, кивая и уводя взгляд.
Крис садится обратно на скамью, погружаясь в собственные размышления. Ему нужно время, чтобы со всем разобраться и понять, что и как делать дальше.
- Мне пора возвращаться. До завтра, Крис.
Тао поднимается со скамьи, собираясь уйти, но Крис останавливает его, произнося:
- Не приходи завтра.
Машина оборачивается, смотря на парня.
- Я все-таки тебе не нравлюсь?
Крис уходит от ответа.
- Я буду занят. До конца недели у меня будут дела, поэтому освобожусь только в понедельник.
Тао недолго молчит, а затем кивает.
- Понятно. Я могу прийти сюда в понедельник?
- Да. Конечно, - Крис сглатывает, надеясь, что до того момента он разберется в самом себе и том, что делать дальше.
- Тогда до понедельника.
- Да. До понедельника.
Тао уходит, а Крис прикрывает ладонью место прикосновения, на котором до сих пор чувствуется чужое тепло.
Я видел Криса лишь однажды. Всего пару минут. Вряд ли дольше, но этого времени оказалось достаточно, чтобы понять, что Тао может быть важен не только мне. Крису моя машина была важна даже больше, чем мне. Намного больше.
Тогда, после признания Тао, выйдя из своего кабинета с пультом управления, я вернулся в комнату, где оставил его. На губах машины была все та же улыбка, и на секунду я усомнился в верности своего решения, но отгоняя прочь сомнения, позвал его по имени, привлекая внимание к себе.
Тао повернулся ко мне, с непониманием глядя на меня, но заметив в моих руках пульт, застыл, как если бы я замахнулся на него для удара, а после посмотрел мне в глаза, улыбаясь. В его улыбке было столько понимания и некоего беззвучного прощения, что я устыдился своих действий, но, не давая себе право отступить, пальцем провел по экрану регулятора, переводя его с низа шкалы до самого верха.
Совершал ли кто-то из вас дурной поступок, еще до его свершения понимая, что это ошибка, но действуя из-за собственных самых низких и слабых чувств, какие только могут быть у человека? Еще до того, как я взял в руки этот чертов пульт, я понимал, что пожалею об этом, но не отступил и, поддавшись страхам, причинил боль. Себе. Тао. Крису.
Тао вздрогнул всем телом, вытянулся по струнке, и с его лица словно стерли все эмоции, чувства, саму жизнь. Он застыл, похожий на куклу. В глазах не было привычного огня. Губы вытянулись в прямую линию.
- Что-нибудь желаете, господин?
Даже голос звучал пусто и отрешенно. Безучастно.
Откинув от себя пульт, я попросил Тао вернуться в свою комнату, а с утра возобновить собственные обязанности.
Я избегал Тао. Когда он готовил, наводил порядок, ходил за покупками. Я отворачивался, стараясь не смотреть, чтобы не видеть этого «живого
