Нужно открыть глаза на все
У меня нет мыслей, нет голоса, нет души,
Не дай мне умереть здесь,
Ведь должно быть что-то ещё…
Верни меня к жизни.
(Evanescence – Bring me to life)
Чонину очень нравится их новый город. Он как будто был создан его фантазией, сочетая в себе современные технологии и любимую им старину из мощенных улочек, милых магазинчиков и общительных жителей. «Идеальный!» — других синонимов он подобрать не может. К тому же их дом находится на холме над городом, открывая превосходный вид на него и море.
Ким с удовольствием бы отправился на прогулку по городу, но ему хотелось насладиться ей вместе с Тао и он терпеливо ждал его пробуждения.
С момента их переезда прошло уже достаточно много времени, но Тао так и не приходил в себя. Он все также лежит на жесткой больничной койке в выделенной для него комнате. На тумбе возле нее, размером с небольшой чемоданчик, стоит прибор наблюдения за состоянием организма. Подсоединенный к похожим на браслеты датчикам, он закреплен на руках юноши.
Из комнаты помимо дверей в дом, ведет выход на балкон, двустворчатые двери на который всегда распахнуты. Ветер приносит запах моря, заставляя колыхаться белую тонкую тюль. В углу, в мягком магнитном кресле, зависшем в воздухе, покачиваясь, сидит Ким.
— И ты снова здесь! — Кенсу входит в комнату, кивая другу, а после бросая взгляд на Тао, — До сих пор без улучшений?
— Доктор Пак говорит, что формально его нервная система восстановлена и в целом он здоров, но, похоже, теперь дело в психическом блоке из-за стресса, приведшем к когнитивному расстройству.
— А как-нибудь попроще?
— Он здоров, но просто спит, подсознательно не желая пробуждаться.
— Спящий красавец?
Чонин фыркает.
— На твоем языке, да.
— Только принца его разбудить, у нас нет.
— Неудачная шутка.
— Пожалуй. Ты же знаешь, что с юмором у меня туго. Но я тебе так-то привез документы от Чонде.
До проходит ближе к писателю, отдавая белесый чип карты идентификатора.
— Уже готова?
— И так почти полгода делали. Долго. Зато теперь, когда Тао очнется, он будет полноправным гражданином нашего общества.
— А какую фамилию ему дали?
— Раскопали в архивах его детдома. Хуан Цзытао.
Чонин кивает, крутя в руках карту идентификации личности.
— Хуан. Красивая фамилия. А нашли что-нибудь о его семье?
— Нет. Только то, что от него отказались в роддоме. Но это не все с чем я к тебе приехал.
Ким поднимает на друга взгляд. Кенсу присаживается на единственный свободный стул в комнате, стоявший возле постели больного.
— Я понимаю, что ты переживаешь за Тао, но тебе стоит вернуться к работе. Ты не можешь знать, когда он придет в себя, но тебе нужно на что-то обеспечивать себя и его, оплачивать счета, покупать вещи, продукты, в конце концов.
Писатель хмурится, но кивает соглашаясь.
— Ты прав. Я постараюсь взять себя в руки.
Кенсу вздыхает, глядя на подавленного Чонина, а после оборачивается к спящему Тао и, взяв его за руку, слегка сжимает ладонь.
— Эй, Тао! Поскорее приходи в себя, а то этот парень без тебя совсем пропадет! Я уже замучился контролировать его роботов для уборки, и он питается сплошными полуфабрикатами! Возвращайся поскорей, а то он без тебя совсем пропадет!
— Кенсу!
До посмеивается оборачиваясь к недовольному другу, но в следующую секунду удивленно распахивает свои и без того огромные глаза, становясь похожим на сову.
— Что такое? — Ким испуганно тараторит, растерянный реакцией друга.
Не выпуская руки Тао, Кенсу подскакивает со стула.
