— А для кого же? — друг немного успокоился.
— Для самого себя, — он смущенно улыбнулся, опустив взгляд в пол. — Еще одна величайшая глупость изменять внешность ради другого человека. Подстраиваться под его идеал — терять самого себя. Я всегда так думал. — Элион отпил глоток горячего чая, запив снотворное. — Тот, ради кого ты старался, так и будет любить свой идеал, видя в тебе лишь его отголоски. А твоя собственная личность будет медленно рассыпаться по песчинкам, исчезая в небытие. — омега тяжело вздохнул. — И в конце ты станешь просто пустой куклой. Ни тем, кого любит дорогой сердцу человек, ни самим собой. Дешевой подделкой, ненужной никому. Без своего мнения, стиля и лица, — говорил он грустно глядя куда-то в пустоту. — Совсем, как мой папа-омега. — закончил парень, глядя Марвину в глаза.
— Прости, — брюнет коротко улыбнулся. — Но подобный настрой уже радует.
Заметив на щеке приятеля невольную слезу, парень быстро стер ее нежным касанием руки.
— Пойдем, ляжешь со мной. У нас места не так много, а тебе надо отдохнуть. — добавил он, взяв Элиона за руку.
На маленькой односпальной кровати им едва ли хватало места на двоих. Парни прижались друг к другу. Весь груз сегодняшнего дня, словно навалился на Купера и он почти сразу же уснул. Ян же немного поворочился и, приобняв одной рукой приятеля, отправился вслед за ним.
Pov Элион.
Утро встречало меня ломотой во всем теле, смешанной с вязкой, ноющей болью в затекших мышцах. Я не сразу понял где нахожусь. События вчерашнего дня сперва казались сном, пока я не вспомнил, как и почему тут оказался. Тогда я вновь завалился на подушку и глубоко вздохнул. Сердце засаднило от одних только мыслей.
Покрутившись немного, я кое-как слез с кровати и поплелся к выходу из комнаты. В первый раз в своей жизни я видел такую удивительную картину: вся семья сидела за одним столом и завтракала. У меня дома это было не принято. Когда еще были деньги, все ели в своих комнатах, а я с нянькой в кухне, да и после банкротства мало что изменилось. Разве что нянька уволилась.
Улыбчивый папа Яна раскладывал по тарелкам оладьи, а сам брюнет наливал чай.
— О, с добрым утром. Будешь завтракать? — спросил меня мистер Марвин.
Я хотел было отказаться, но урчащий желудок выдал меня с потрохами.
— Не откажусь, мистер Марвин.
— О, прошу тебя, просто Крис, — он лучезарно улыбнулся. — Дети, подвиньтесь немного.
Он поставил еще пару тарелок и чашек и я сел вместе с семейством своего приятеля за стол. Было тесно, но почему-то приятно. Оладья оказались просто волшебные: мягкие, нежные и таяли на языке. Я чуть ли не жмурился, прожевывая кусочек за кусочком. Дети, к моему удивлению, за столом вели себя тихо и спокойно. Никто не кричал, не бросался едой и не пихал ее в чашку с чаем, как это делали малыши в ресторанчике при нашем магазине. Я даже залюбовался.
А после завтрака, я умылся и предложил помыть посуду в благодарность за теплый прием. Хоть Крис и отговаривал меня, но я сам настоял. Вскоре подошел Ян и стал мне помогать.
— Ты не видел, я звонил тебе вчера? — спросил он между делом, складывая тарелки в полку.
Мне стало как-то неловко.
— Прости, я думал, что это Беранрад и скинул, — пришлось признаться, в сердце снова неприятно кольнуло.
Я случайно вытащил ложку и гора тарелок с грохотом рухнула в раковину, обрызгав нас.
— И за это тоже прости, — приятель усмехнулся, стирая с лица капли.
Я не мог ни улыбнуться.
— Да ничего, — сказал он. — Кстати, я звонил сказать, что отпросил тебя у Свита. Праздник же.
Ян несколько погрустнел и уставился на меня, поняв, что снова напомнил о том предательстве.
— Спасибо тебе большое, — я вздохнул, всем своим видом стараясь показать, что меня это не волнует. — Главное, чтобы за все эти прогулы меня не поперли.
— Пф, не бойся, — брюнет облокотился на меня. — До тебя на этой должности максимум два месяца держались.
Слова Марвина меня порадовали. Я уже привык к своим обязанностям, хотя, признаю, поначалу они казались мне тяжелыми и утомительными.
— Еще не передумал, изменяться? — голос друга вырвал меня из воспоминаний.
— Нет, — ответил я домывая последнюю кружку.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Просто у меня есть пара друзей, они работают в одном неплохом салоне в центре. Я поговорил с ними и, если надо, то они помогут с прической ну или с чем еще.
С одной стороны слышать, что мне стараются помочь, ищут нужных людей и просят их за меня, очень и очень неловко. Но с другой — так приятно. Я зардевшись, бросился обнимать друга. Правда не сразу сообразил, что руки мокрые.
— Господи, Элион, — закричал омега, смеясь.
