Укрощая шторм

Шеннон интимным и привычным способом пробегает пальцами по его волосам. Это заставляет мой желудок сжиматься.

— И ты отрастил бороду, — улыбаясь, она проводит ногтями над его волосами на лице. — Ты выглядишь взрослым.

Он потирает рукой челюсть.

— Я повзрослел очень давно.

— Конечно, повзрослел, но мне это нравится.

Он улыбается ей.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Шан.

— Разве я не всегда так выгляжу? — она шевелит бёдрами. — Тебе нравятся новые девочки? — она отстраняется и выпячивает грудь. — Я только подобрала размер чашки. У меня сейчас D. Не хотела делать слишком большой, понимаешь? Терпеть не могу тех, у кого, как ты называешь, поддельные сиськи. Но они чувствуются настоящими. Я бы даже имплантами их не назвала. По ощущениям.

Том смотрит на меня. Я смотрю в сторону, прежде чем он действительно поймает мой взгляд.

Серьёзно, почему он продолжает смотреть на меня?

— Да, они чувствуются так, будто всё в порядке.

Так он лапал её. Потрясающие.

— Я же говорила. Я очень довольна ими. Мой хирург был удивительным. Они были подарком мне самой за попадание на ту сторону — за тридцать. Боже, не могу поверить, что мне тридцать пять! — стонет она. — Куда делось время?

Тридцать пять? Боже, я думала, что она была где-то моего возраста, около двадцати двух. Я бы дала ей двадцать пять, максимум. Чёрт, надеюсь, в её возрасте я буду выглядеть так же хорошо, как она.

— Да, ты старая, — смеётся Том.

— Эй! Ты не намного старше меня. Сколько тебе сейчас? Двадцать девять?

— Ага. Я ребёнок по сравнению с тобой.

— Отвали, — по-доброму насмехается она. — Ты никогда не жаловался на мой возраст, когда пихал свой член в меня. Я думала, что тебе нравятся женщины постарше.

О, Боже. Я закатила глаза, сдерживая смех над абсурдностью того, что я слышу.

Том выпускает грязно звучащий смешок.

— Ты знаешь меня, Шан. Я всегда любил любой вид женщин до тех пор, пока она горячая и играет во что-нибудь.

— Да, это я точно знаю, — хихикает она.

Я перемещаю кресло так, чтобы быть спиной к ним. Я засовываю два пальца в рот, имитируя рвоту.

— Лила?

Я поворачиваю голову на голос Тома. Мои глаза встречаются с его, и я вижу, что он хмуро смотрит на меня. Шеннон стоит рядом с ним, положив руку на его руку, её лицо сохраняет нейтральное выражение.

Возможно, он просто увидел, как я имитирую затычку? Я повернулась к ним спиной, поэтому он не должен был.

Вот дерьмо.

Я вспоминаю, что на стене есть зеркало, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Мои глаза встречаются в отражении с глазами Тома, он поднимает брови, и на его губах растягивается понимающая ухмылка.

Он видел, что я сделала.

Чёрт возьми.

Мои щёки горят.

Я поворачиваюсь на своем месте, чтобы посмотреть на него напрямую.

— Чего ты хочешь? — мой голос выходит острее, чем мне хотелось, что делает меня сучкой.

Выражение Тома твёрже, чем моё.

— Ты нужна на сцене для акустической репетиции.

Ой. Хорошо.

Один вопрос: почему он пришёл и сам позвал меня? Почему не послал гонца?

Освобождённая от его ора на моё детское поведение, я говорю:

— Только соберу свои вещи, — я беру свой мобильный, блокнот, ручку и бутылку воды, и кладу всё в сумку.

— Итак, какие планы на вечер после шоу? — Шеннон спрашивает Тома. — Я думаю, что мы должны встретиться. Прошло несколько лет с тех пор, как мы в последний раз трахались.

Моя спина напрягается.