<p>
На том суд и закончился. Филиппа в сани кинули да, накрыв овчиной прокисшей, увезли в монастырь дальний.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Федька по лестнице дворцовой идет да шапку в руках расправляет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Эй! Басманов! – его Богдан окликает. – Ты пошто решил советы Царю давать? Али совсем страх растерял?</p>
<p>
</p>
<p>
– Да коли рядом с ним нет того умного, кто ему подскажет, почему не посоветовать? – Федька усмехается.</p>
<p>
</p>
<p>
Прикусил Богдан губы пухлые да так наверху лесенки и остался. А Федька шапку на голову напялил, тулуп овчинный кушаком подпоясал да вышел из ворот дворцовых на воздух свежий, морозный.</p>
<p>
</p>
<p>
Едет он на коне по улицам узким и вдыхает тот воздух полной грудью. Солнце, в снежных россыпях отражаясь, ему глаза слепит. И бежит по его щеке слеза одинокая. Не то от мороза крепкого да солнца яркого. Не то от тоски глубокой, что душу, словно льдом, сковала.</p>
