прогрессировал. Эффективность лечения, правда, пока не повысилась, но зато сильно сократились периоды моей релаксации. Теперь максимальным сроком, за который способности точно вернутся на исходный уровень, стала неделя, но примерно в половине случаев хватало двух-трех дней.
Денег мы не брали принципиально, но пациенты все равно рвались как-то отблагодарить нас. В результате они тащили коньяк и черную икру и лишь изредка — торты. Икру забирал я, коньяк оставался Ефремову. Причем в таких количествах, что я предупредил Ивана Антоновича — кодировать от алкоголизма ни разу не пробовал и пробовать не хочу, но он только посмеялся.
Торты шли Таисии.
— Купили бы вы, что ли, машину, — как-то раз предложил я, когда мы уже ночью, на последней электричке, возвращались из Подольска, от очередного лежачего больного.
— А вы почему не купите?
— Рылом не вышел. Откуда у лаборанта, пусть и не очень бедного, деньги на авто? А вы все-таки известнейший писатель.
— Ничего, уже вторая половина марта, а там и до настоящей весны недалеко. Будем ездить на вашем мотоцикле.
— Под дождем, градом, фонтанами грязи от встречных и попутных грузовиков…
— Но вас-то это не пугает, раз ездите. Нет у меня времени на автомобиль! Его же обслуживать надо.
— С теми пробегами, которые будут у вас, это два раза в год по два часа максимум. Если вам тяжело, я могу взять техобслуживание машины на себя, мне нетрудно. И, чтобы вас совесть не мучила, сам буду иногда этой тачкой пользоваться. Невесту куда-нибудь свозить вместе с родителями, если такое вдруг понадобится. Или цветной телевизор отвезти потребителю, на «Яве» это хоть и возможно, но сопряжено с большими неудобствами.
— В СССР еще нет цветного телевидения.
— К тому моменту, когда вас удастся дожать до покупки машины, оно уже точно будет.
— М-да… давайте лучше сменим тему. Например, рассмотрим некоторые детали взаимодействия ваших воплощений тут и там.
Ну да, я уже посвятил Ефремова в тонкости общей жизни Скворцова и Антонова, когда он примерно через месяц после нашего знакомства спросил, выдержит ли моя легенда хоть сколько-нибудь серьезную проверку.
— Вы считаете, что Скворцов и Антонов — одна личность, — продолжал Иван Антонович. — Но это не так уж бесспорно. Я ведь заказывал вам аналитические материалы не только потому, что они мне были нужны для книги. Специально подобрал темы так, чтобы вы часть писали здесь, а часть — там. Так вот, их авторы — разные люди. Стиль очень похож, но профессионалу — а я смею надеяться, что им являюсь — все же видна разница. Она невелика, однако несомненна. И еще — вызвала ли у вас затруднения необходимость писать почерком Скворцова?
— Да, я в свое время даже немного удивился — никаких. Правда, почерки похожи. Единственная существенная разница — тамошний Виктор пишет букву «д» хвостиком вниз, а здешний — вверх. И я никогда не путаюсь. Возможно, вы и правы, только что из этого следует?
— Не спешите, и до следствий дойдем. Но перед этим — завершающий штрих. Скажите, Антонову ничего не кажется странным в отношении Скворцова к девушке, живущей в соседней комнате?
А ведь и правда, подумал я. Антонов пару раз думал, что если бы Света болтала даже не столько и с такой интенсивностью, как Вера, а всего лишь наполовину от нее, все равно она бы давным-давно стала бывшей знакомой. Где-то, наверное, в конце первого часа знакомства. Скворцову же производимый девушкой шум нисколько не мешает. Даже наоборот, иногда успокаивает.
— Да, вы правы, отношение разное. Итак?
— Итак, вы ошибаетесь, считая, что личность Антонова заменила погибшую личность Скворцова. Нет, она не погибла, а всего лишь еще до вашего вмешательства полностью потеряла память — точнее, ее верхний уровень. Вот его-то Антонов и заменил своими воспоминаниями. То есть здешний вы — это не Антонов. Это Скворцов с памятью Антонова.
— Да, у меня тоже иногда возникали такие подозрения. Так с машиной-то что решим?
— Далась она вам… хотя, конечно, определенная польза будет. Но только пять тысяч шестьсот рублей — все же большие деньги.
— Вот я прямо сижу и удивляюсь — откуда у убежденного коммуниста Ефремова такие буржуйские замашки? Кто с неодобрением писал про «Олдсмобиль Старфайр»? Зачем вам «Волга», тем более что ее просто так не купить, даже вам? «Москвич-403» очень приличная по нынешним временам машина, стоит три шестьсот и более или менее доступен. Подайте заявление в Союзе писателей, и осенью подойдет очередь, так что в следующую зиму уже будет на чем ездить. Летом, действительно, можно и на мотоцикле.
Ефремов даже смутился — кажется, он воспринял мой пассаж насчет замашек всерьез.
— Да, извините, не подумал… но и три тысячи шестьсот — тоже немало.
— Примете от благодарных потомков, мы же вроде договорились.
Конец марта, улица Крупской, вечер.
Шарошка, шумевшая почти полчаса подряд, затихла.
— Вить, посмотри, вон как оно уже блестит!
Нет, что руки у нее все в зеленых пятнах от пасты «ГОИ», это понятно. Но вот нос почему тоже зеленый? И левое ухо, правое не видно.
