– Не знаешь… Ну повиси пока, подумай.
Вышел на воздух. Время жмет. Проходя к крыльцу, окликнул ближников.
– Пошли в дом.
Расселись в трапезной.
– Вот так, друзья мои. Пора нам уходить и чем быстрей, тем лучше. Горазд, седлай коней, забирай Славку и дуй что есть духу к деду Дергачу. Пусть боярин приютит вас на время. Затихаритесь и ждете моего приезда. Случись что, за дочь мне головой ответишь.
– Понятно, батька. Будем сидеть там тихо как мыши.
– Лихой, – спросил Вольрад, – а зачем к Дергачу? Может у того же Смеяна пересидят? Вряд ли…
– Нет, друже. Я рисковать не хочу. А Дергач по отношению к десятку не засвечен. Живет на отшибе, из-за возраста дел с курскими боярами давно никаких не имеет. Только к нему. Горазд, иди собирайся и Славку с нянькой поторопи.
– Няньку тоже брать?
– Конечно. Теперь дальше. Расклад такой. Вадим знал, что княгиня Ростовская меня на службу покликала. Догадывался, что не откажу. Посему привлек к налету стороннего боярина, у которого в стольном граде ни родни, ни имения нет. Наобещал с три короба, где нужно нажал, погрозил и отправил усадьбу разорить, а Славку похитить. Зачем? Он толком сам не знает. Ему это поручение самому не по нраву было. В темную молодого, зеленого использовали, но виновен он все равно. Согласился. Пусть Беляй оставшись на хозяйстве его в порубе держит до нашего возвращения. Планы у меня на него имеются. Ну это потом. Ждан, сходишь проследишь, чтоб ночной сброд прикопали без следов. Дворне объяснишь, что никакого нападения и в помине не было. Пускай слух распустят, мол дочку с собой увез, куда не сказал.
– Сделаю.
Лиходеев налил в кружку кваса, от долгого сказа запершило в горле. Выпил. В раздумье постукивал пальцами по столешнице.
– Ты чего, Лихой? – с интересом спросил Вольрад. – О чем дума обуяла?
– Да вот не знаю, что со вторым гавриком делать. Хитрожопый, как триста китайцев.
– Как кто?
– Не бери в голову, Ждан.
– Так это, батька! Там Липеня с утра в усадьбу приперлась, кажет постоялец ейный пропал…
– О! Ждан, самое то! А я уж думал его под нож пускать. Зови сюда эту достойную женщину. Ай как же вовремя. Да! Беляя тоже сюда зови. Нужен.
Первым вошел дед Беляй, а сразу за ним появилась и возрастная молодуха, бившая поклоны наверное от самого теремного крыльца. Хоть фигура у нее по сему времени была стандартная, так лик подкачал. Тут тебе и рябая не в меру. Будто лицо обсыпали крупными родинками. Челюсть слегка выдавалась вперед, а глаза подвержены базедовой болезнью. Ну не повезло, что называется.
– Здрав будь, боярин-батюшка!
О! Еще и голос… Лиходеев, прикладывавшийся к кружке, чуть поперхнулся, закашлялся.
– И тебе не хворать, молодица. Чего просить хочешь?
– Дак, постояльца определил, а он возьми вчерась и пропади. И чего мне теперя?
Вот и на слезу пробило. Можно хоть одно доброе дело человеку сделать.
– Понравился постоялец?
– Дюже!
Ты гля зарделась как. Сиротина, одним словом. Будем исправлять положение.
– Понимаешь, Липеня, сбечь хотел мой новый наймит, да вот только не смог. Поймали.
Смотри, как пригорюнилась? Да не дрейфь! Устроим все к твоей пользе. Лиходеев пряча улыбку в усах, сделал лицо озабоченным.
– Вот теперь и думаю, как с ним поступить. Может тебе его в аренду сдать лет эдак на пять?
– Как?
– Ну, люб ли он тебе?
– Люб, батюшка! Ой, как люб!
– Ну вот, тогда поступим так. Согласия мы у него спрашивать не станем, позовем кузнеца и тот посадит молодца на цепь приковав к твоей кровати в избе.
– Так рази ж так можно, боярин-батюшка?
– А кто запретит? Оступился, нехай теперь повинность отрабатывает. А как у тебя дите родится и будет ликом схоже с ним, то сама и решай. Отпустить или пусть еще на благо общества постарается. Только и тебе урок предстоит нелегкий. Кормить такого оглоеда придется и навоз из-под этого хряка выносить. Согласна? Иначе прикажу, зарежут негодяя и дело с концом.
