Про пластуна и принцессу
Как-то скучно стало казакам сидеть по печкам да завалинкам, штаны просиживать. Послал тогда атаман к царю гонца с просьбой разрешить им сходить в военный поход за море, посмотреть, как басурмане живут, а там, глядишь, может какая и добыча подвернется.
А у царя что? У самого казна почти пустая, пополнить её не мешало бы. И с казачьей добычи часть трофеев всегда отходила в его закрома. Дал тогда царь «добро» на военный поход, и стали казаки собираться.
Среди них был один пластун.
Казаки – люди военные. Как только добро от царя получили, сразу снарядили несколько больших лодок под парусами и отправились за море в дальние земли. Провожая казака-пластуна, его матушка на дорогу дала узелок и говорит:
– Смотри, мой родной, спрячь этот узелок подальше и никому про него не говори. В нем три вещи: склянка с водой, гребень и горстка родной земли. Если станет совсем невмоготу, брось эти вещи по очереди за спину через левое плечо, и помощь к тебе придёт.
Обняла она его, поцеловала и перекрестила.
Долго ли, коротко ли плыли казаки – никому не ведомо. Но вот приплыли они к большому городу и тайно встали станом недалеко от его стен. Что за ними в городе творится, не знал никто.
Тогда призвал к себе атаман пластуна и говорит:
– Нужно сегодня ночью тебе попасть в город и узнать: богатый этот град или нет, сколько там войска, и сможем ли мы нашим отрядом его захватить.
Как только стемнело, казак стал подбираться к городу. Высокая трава его скрывала, и стражники на стенах ничего не заметили. Когда ночь совсем опустилась на землю, пластун взобрался одному ему ведомым способом на стену, и, проскользнув незамеченным мимо вооруженных стражников, оказался в городе, который действительно оказался очень богатым. Со всех окрестных земель сюда купцы свозили товары и вели здесь торговлю. Целые улицы занимали всевозможные лавки с разными тканями и китайскими шелками, различной домашней утварью и дорогими маслами. Отдельные улицы были выделены для торговли золотыми и серебряными украшениями.
Вечером вся городская жизнь замирала. С наступлением темноты и вовсе на улицы было запрещено выходить, чтобы никто не соблазнился находящимися в лавках богатствами.
Город был богат, поэтому охранявших его вооруженных стражников, тоже было много. А если учесть то, что окружающие его стены были очень высокими, то пробраться сюда было почти невозможно.
Все это казак рассмотрел, тихонько пробираясь по темным улочкам вдоль домов.
Вдруг он услышал доносящиеся откуда-то звуки музыки и пение прекрасного женского голоса. Он пошел на эти звуки и оказался перед ещё одной стеной, за которой располагался дворец самого падишаха.
Но и эта стена для казака оказалось несложным препятствием. Он перелез через неё и, спустившись вниз, попал в окружении множества цветущих диковинных растений. В середине сада сквозь заросли благоухающих кустарников виднелся дворец с золочеными стенами. Откуда-то совсем недалеко от него лилась нежная музыка.
Пройдя немного, казак наткнулся на узкую тропинку, которая привела его к беседке, заплетенной цветущими лианами. В ней на золоченой скамье сидела прекрасная девушка. Она перебирала своими тонкими нежными пальцами струны домбры и тихо пела.
От красоты и чистоты её голоса казак замер на месте как вкопанный. Долго он так стоял и слушал, пока случайно не оступился, и под его ногой не треснула сухая ветка.
От этого звука девушка чуть не выронила из рук музыкальный инструмент и с испугом вскочила: