мама. Машину отнесло на несколько метров и впечатало в столб другой стороной переднего сидения. Моих родных, маму и папу просто расплющило на моих глазах, меня же бросало со стороны в сторону от силы удара, а затем я ощутила, как сзади в нашу машину что-то врезалось с такой силой, что меня отшвырнуло вперед и я ударилась головой, после чего уплыла из сознания. Все это время я кричала… звала маму и папу, в надежде услышать заверение, что все хорошо, да хотя бы просто услышать их голоса. Я осталась жива лишь по тому, что сидела на заднем сидении и была пристегнута, на чем настояли родители, хоть и хотела ехать на месте мамы.
Пошевелившись немного в кровати, я ощутила резкую боль в левом боку, с той стороны, где были сломаны три ребра. Рука тоже немного побаливала в гипсе, а голова, вроде бы, пока не беспокоила. Я чувствовала себя плохо не только физически, но и морально. Мне было грустно и одиноко, но тут я снова вспомнила голос Богдана. Такой успокаивающий… мне стало немного не по себе. Вот так вот, меня спас совершенно незнакомый человек, который так заботливо ко мне отнесся, что не только доставил в больницу, а и удостоверился в том, что со мной все в порядке. В голове мелькнула мысль о том, что возможно, он сделал это с какой-то корыстной целью. Но потом я подумала о том, какая может быть от меня корысть? Как по мне, то никакой. Хотя, если вдруг моя догадка окажется верной… то будем разбираться с проблемами по ходу их возникновения.
Не знаю по чему, но мне кажется, что он хороший человек.
Мне захотелось пить, я по инерции потянулась в сторону тумбочки и случайно свалила с нее стакан, который тут же разбился. Вот же черт! На шум в палату вбежала дежурная медсестра.
— У вас все в порядке? — спросила женщина с порога, обеспокоенно.
— Извините, я лишь хотела выпить немного воды, но неподрасчитала расстояние и силы.
— Ах, ничего страшного. — Успокоилась она. — Сейчас я принесу вам новый стакан, а после приберу беспорядок.
Выпив воды и поговорив не о чем с медсестрой, я снова поудобнее устроилась на кровати и заснула.
Разбудил меня шум из коридора. Наверное, было уже около восьми утра, т. к. к этому времени сменялся персонал и проходила планерка, а затем, врачи заглядывали к своим пациентам. Через некоторое время в палату вошла Карина, которая помогла мне провести все нужные процедуры и привести себя в приличный вид. Она все щебетала, говорила, что я очень красивая, даже причесала меня и заплела мои волосы в косу, за что я была ей благодарна. После пришел Иван Васильевич и осмотрел меня, сменил повязки и сказал, что я уверенно иду на поправку. После чего ушел, как и медсестра. Я снова начала уплывать в воспоминания, но тут пришла Соня. Как только открылась дверь в палату, она подскочила ко мне.
— Настя! Слава Богу, ты жива! — воскликнула она и полезла целоваться.
— Привет, — виновато ответила я. Ведь, когда я решила покончить с собой, то даже и подумать не могла, что подруга на столько будет переживать. Какой же глупой я была.
— Ты так нас напугала! — продолжала причитать она.
— Извините меня… — пробормотала я и ощутила, как глаза стало пощипывать из-за грозившихся пролиться слез.
— Чего ты, Насть? А ну прекращай! Нам только слез твоих и не хватает сейчас, — успокаивающе проговорила подруга. — Ты лучше расскажи, как ты себя чувствуешь?
От ее спокойного тона я немного успокоилась и улыбнулась. Какая же все-таки Сонька хорошая, заботливая и просто лучшая. Я ее просто обожаю.
— Уже лучше. Конечно бок и рука еще побаливают, — сказала я немного преуменьшая. — Но голова не беспокоит. И знаешь? Мне завтра снимут повязку с глаз, — искренне улыбаясь, добавила я.
— Ты будешь видеть?
— Стопроцентных гарантий врачи не дают, риски есть всегда, но хуже уже не будет. Если все хорошо, а Иван Васильевич говорил, что это так, то зрение должно прийти в норму в течение месяца.
— Это хорошо. Тогда давай надеяться на лучшее.
— Согласна, будем надеяться. Ты мне расскажи, как там Антонина Сергеевна?
— Антонина Сергеевна бодрячком, ты ведь ее знаешь? Хоть у нее и давление скачет… вчера опять плохо было. Я к ней заходила сегодня, перед тем, как к тебе ехать, она не очень хорошо себя чувствовала, независимо от этого все же собиралась к тебе ехать. Я еле ее отговорила. Пришлось пообещать, что как-только ей станет лучше, мы обязательно к тебе наведаемся.
— Ужасно. Но это возраст берет свое, — с грустью сказала я. — А как Тошка?
— Не знаю, но, думаю, что хорошо, — заговорщицки, сказала подруга.
— А что так? — недоумевала я. Что-то она не договаривает.
— Ты разве не знаешь? Тошка живет сейчас у Богдана.
— Серьезно?
— Нет, я шучу! Конечно, серьезно. Кстати, парень он хороший, ну, по крайней мере, это мое о нем впечатление. А ты, как считаешь?
— Почему-то так же, — говорю я. — А как он выглядит?
