— Тупой полукровка! — не осталась в долгу Джейн.
Неизвестно, чем бы все это закончилось. Только тут двери распахнулись, и из палаты вышла хмурая Пем, которая очень не любила шум на своей территории.
Посетители, сопя и бросая друг на друга косые взгляды, потирали ушибленные лбы, пока медсестра отчитывала их. Наконец, им разрешили войти вместе…
Джейн оглядела палату, пропахшую лекарствами и чем-то горьковатым, похожим на аромат лилий. Но, осмотрев прикроватные тумбочки, цветов она не заметила. Впрочем, рядом с кроватью Симона стояла пустая ваза, и партнеры выглядели так, словно успели поругаться с самого утра. Джейн не знала, что очередная ссора произошла из-за цветов Морис, которые Конни ночью выкинула в окно.
Так или иначе, мисс Берли решила, что напряженная обстановка между партнерами только играет ей на руку. Следует незамедлительно воспользоваться ситуацией. Она быстро подошла к Симону, и, вызвав не самые светлые чувства, наблюдавшей за ними вампирки, нежно обняла его:
— Хвала Небу, Симон, ты — жив и здоров! Змеюка не свела тебя в могилу!
— Если под «змеюкой» ты, Берли, понимаешь меня, то прошу на будущее выбирать выражения. Или вообще здесь не появляться, — начала злиться Конни, но договорить не успела: ей помешал подбежавший Джонсон. Полукровка, казалось, решил, во что бы то ни стало, доказать девчонке Берли, кто здесь настоящий фанат, а кто — так, фальшивка!
Симон, застонал, почувствовав боль в раненом плече, и Джейн неохотно отдвинулась:
— Ребята, хватит ссориться. Эмма, перестань называть Джейн по фамилии. Даже меня это бесит. А ты, Джейн, не смей говорить про Эмму гадости. Этим ты обижаешь не только её, но и меня, потому что… — привычная речь Симона, безумно раздражавшая не только сестру Кима, но и Конни, была прервана, потому что парень заметил Арама Джонсона, слишком близко подсевшего к его вампирке, — эээй, Джонсон. У Эммы есть партнер, если ты не забыл. Так что, твое поведение несколько неуместно, — выделяя каждое слово, произнес Симон. Все присутствующие с удивлением посмотрели на него.
Арам убрал руки от вампирки, благодарно улыбнувшейся партнеру (Эмма ненавидела, когда до неё дотрагивались без её согласия), но все же проворчал:
— Берегись, Спенсер. Я буду наблюдать за тобой! Если ты еще раз прикроешься девушкой, вместо того, чтобы сражаться самому, я заберу у тебя Эмму.
Теперь все взгляды обратились на Арама. И зеленые глаза Симона потемнели от ревности.
Эмма, в свою очередь, обратилась к Джейн, которая, будто невзначай, опять прижалась к Симону:
— Мисс Берли, вы не могли оставить моего партнера в покое? Знаете, я еще плохо контролирую свои способности…Так что, не обессудьте, если подпалю вам платье…
Угроза возымела действие, и Джейн вспомнила, зачем пришла. Конечно, Арам здесь, Конни довольно бодрая, хоть и вся в бинтах. А она-то надеялась застать соперницу на смертном ложе или, хотя бы в состоянии магической комы, но, что поделаешь…
Девушка открыла сумку и, вытащив пакет, протянула его Симону.
— Ух, ты! Это от твоих братьев! — обрадовался Спенсер, тут же забыв о напряженной атмосфере в больничной палате.
— А я думала, что семья Берли решила порвать с тобой все связи, раз ты не выбрал их сестру и дочь, — с усмешкой заметила вампирка.
Джейн тут же вмешалась:
— Чтобы ни случилось, мы с Симоном по-прежнему — одна семья. Только Конни, тебе этого не понять, и мне тебя искренне жаль. Кстати, сочувствую в связи с потерей родителей.
— Благодарю, Берли, — поморщилась Эмма, сжимая ладони в кулак. Ей вдруг очень захотелось украсить смазливое личико девчонки парой глубоких царапин.
Симон, тем временем, достал из бумажного пакета письмо и пару свертков и принялся читать вслух:
«Дорогие Симон и Конни!
Простите, что не успели поздравить вас с принятием партнерства. Мы желаем вам обоим счастья, и надеемся как-нибудь встретить вас в нашем бутике. Ведь мы смогли его открыть только благодаря помощи Симона и полученному им наследству. А пока — подарки партнерам!
С любовью…»
Конни с интересом покосилась на свертки:
— Ну, теперь понятно, Спенсер, отчего старшие сыновья Берли не отвернулись от тебя. Деньги — великая вещь. От спонсоров так просто не отказываются. Их холят и лелеют.
Симон бросил в сторону вампирки мрачный взгляд, разворачивая первый сверток. В нем оказались настенные часы в виде крупного сердца, на одной половине которых было написано «Симон», а другой «Эмма».
Симон тут же всем продемонстрировал подарок, с особой радостью покрутив часами перед хмурым лицом Джонсона. Эмма, явно польщенная
