– Стой там, стрелять буду! – всполошился Петрович и ткнул автоматом в сторону Шпига. – маску сними!
В этот момент, не желая терпеть боль в висках, я скинул маскировку. Ни единого звука я не мог издать, даже не шевелился при этом, но мужик проворно развернулся, скидывая оружие с плеча и направляя его на меня.
– Ты что это? Что задумал?
– Успокойся, Шпиг, ты угадал, что мы новички в Улье. Единственные местные нормальные люди, иммунные, чуть не пристрелили меня, поэтому приходится страховаться.
– Точно новички? – настороженно спросил он, не отводя ствола от моей груди.
– Точнее не бывает. Я тут дней пять. Петрович, всего второй…
– Да, считай, третий уже, – поправил меня тот.
– Третий, – повторил я. – Видел я и мутантов, и иммунных. И те и другие, хотели убить.
– Чудно. Первый раз вижу новичков, которые шарят в местных реалиях и как колобки в сказке: и от дедушки ушел, и от бабушки ушёл. Кто это тебя хотел пристрелить?
– Да не всё ли равно? Может, приняли меня за заражённого, может, помешал в их делах.
– Ну да, это не моё дело. Ладно, – он вернул винтовку на плечо, – давай отойдём в сторонку и поговорим нормально, не тыча друг в дружку стволами и стоя на виду, как три тополя на Плющихе. Двигайте за мной, – и он шагнул в кусты, в которых до нашей встречи прятался, больше не обращая внимания на меня и Петровича.
Через две минуты мы сидели на вершине небольшого холма, неведомыми капризами природы оказавшегося посреди леса. От местной растительности отличался густотой кустарника и возрастом деревьев, те были раза в три толще, чем у подножия. Хватало на холме и бурелома, ям от выворотней и старых, со сгнившей серединой пней. По едва заметной стёжке, Шпиг привёл нас к шалашу или землянке, точнее и сказать не могу, только описать – могучее дерево рухнуло, оставив в земле внушительную яму. А позже, человеческая рука накрыла его невысоким шалашом из жердей и маскировочной сетью, третью сторону, закрывали корявые корни выворотня, четвертая, служила входом.
– Здесь стаб удобно встал, на стыке четырёх кластеров, – пояснил он нам. – Мутанты не лезут, понимают, что поживы здесь не найти. А сверху можно следить за обстановкой и укрыться от перезагрузки.
– Ждёшь перезагрузку, потом мутантов, и бьёшь их ради гороха и споранов? – спросил я.
Тот посмотрел на меня и покачал головой:
– Какие нетипичные новички пошли. Почти во всём угадал, но ошибся в целях: мутанты мне не нужны, а вот хабар с кластера – очень даже.
– Это из-за глушителя. Думал, что спецом поставил, чтобы не привлекать внимание к себе выстрелами.
– Глушитель звук не сильно гасит, но рассеивает и кажется, что стрелок сидит намного дальше. Да и в целом, мне нет резона охотиться на тварей, выход не тот, а риск, выше многократно.
В шалаше места оказалось для двух человек, третьему, даже если всем свернуться калачиком, уже никак не уместиться, поэтому устроились снаружи, прикрытые густыми зарослями со всех сторон.
– Парень, а ты не скажешь, сколько до вашего ближайшего города идти? – спросил у него Петрович.
– Зови меня Шпигом.
– Петрович.
– Забудь про Петровича, – поморщился тот, – старые имена тут не в почёте, даже хуже того, могут не пустить на стаб, или прогнать из команды, если станешь за него цепляться. Улей не любит этого, он всем здесь даёт новую жизнь и новые имена.
– Да где ж его взять-то, мил человек? – удивился мой напарник.
– Ну, – Шпиг смешался, – обычно, новичкам даёт имя кто-то из рейдеров, кто первый их повстречал, или командир группы. Крестным становится.
– То есть, это ты?
– Не, – его собеседник тут же выставил руки вперёд, словно, отгораживаясь от слов человека напротив, – я не стану. Крёстный из меня так-сяк, а я не хочу разозлить Улей, если облажаюсь.
– И где ж тогда нам имена новые раздобыть? – продолжал наседать на него Петрович. – Сам же сказал, что со старыми нас никуда не пустят.
– Вас, как раз и пустят. Новичков стараются не обижать, помогают, если возможность есть.
– А если обидят, то Улей накажет?
– Ты не хохми, дед, – нахмурился Шпиг. – Здесь свои правила и законы, свои условия жизни. Вон муры, не верят ни в бога, ни в чёрта, ни в Улей и потому дохнут пачками. Иногда на ровном месте смерть находят. Под выстрел снайпера, единственные из толпы попадают, подрываются на мине, где перед ними, уже прошли.
– Муры, как понимаю, бандиты всяческие? – поинтересовался Петрович, получив кивок в ответ, продолжил. – Так что ж они с нормальными, э-э, рейдерами ходят по минному полю? Или тут такие законы, что можно и такое? Сегодня он душегубствует, а завтра идет в кабак, и пьёт спокойно пиво с теми,
