На площадке стояло четверо мужиков. У одного в руке был узкий топорик на длинной ручке, с приваренным к обуху гранёным штырём. Все малость обалдели, когда я на их глазах стал вытаскивать связанных. Помогать, никто не помог, но и мешать, правда, не стали.
– Это что за петрушка, парень? – спросил тот, что держал в руке топор. Сейчас уже все пришли в себя и стали нехорошо посматривать на меня. Ну да, я тут чужак без роду и племени. Незнакомец для всех, а сталкеров знали, пусть не все, но многие.
– Работорговцы, вот кто. Новичков вывозили из Орешка и продавали бандитам и в секту, где их пытали, – пояснил я. – Не веришь? Пошли к ментату с ними, пусть допросит, задаст свои вопросы.
– А ты? – прищурился один из четвёрки, уже достав откуда-то пистолет (на виду кобуры не было, наверное, под рубашкой сзади прятал).
– Я отвечу. Вот он, – я пнул застонавшего Художника, только-только пришедшего в себя, – пообещал довезти до большого стаба, где оружейник хороший имеется, а сам оглушил шокером, связал и чуть на крест лично не привязал. Мне просто чудом повезло, что удрал.
– М-м-м!
– Да помолчи ты! – прикрикнул я, на завозившегося Колобка.
– А он тоже из тех, кто людей на кресты вешает? – спросил топорщик.
– Он? Не знаю, – пожал я плечами. – Художник и Люк – точно, а про него не в курсе, но на всякий случай, пусть побудет связанным.
Тут снизу зазвучали тяжёлые шаги и через несколько секунд на площадку вылетели двое крепких молодых мужчин с бухтой обычного садового шланга.
– Что стоите? Открыли дверь? Там уже из окна факелом пышет всё! Эй, а это что? За что вы их так? – быстро проговорил один из прибывших. – Буянили?
– Нет, Чек, тут дело хуже, – покачал головой топорщик. – Вот этот парень говорит, что они килдинги.
– Твою…
– Кто? – ахнул второй, который держал пистолет, потом направил оружие на меня, но миг спустя перевёл ствол на Художника. – Да их же, тварей…
– Утихни, Клопяра, тут ещё разбираться нужно, – топорщик осадил товарища, потом посмотрел на меня. – С нами пойдёшь, парень. За оружие не хватайся. А то можем не так понять и кучу дырок насверлим.
– Пусть его сдаст вообще, – предложил Клоп и опять навёл на меня пистолет.
– Оружие не сдам. За последние два дня, меня уже обезоруживали и я чудом уцелел. Хочешь отобрать? Рискни. Только обещаю, что сдохнешь ты раньше меня Клопяра, – сообщил я этому задире.
– Че-о?! Да ты знаешь…
– Умолкни, Клоп, задрал уже, – вновь осадил его топорщик, потом обратился уже ко всем. – Тащим Художника и Колобка вниз… С этим что, готов? – он коснулся кончиком ботинка мёртвого Люка.
– Готов. Это он и устроил пожар. Пироманом оказался, а я не знал.
– Да тут никто не знал о нём такого, – хмыкнул топорщик. – Неплохой, получается, пироман, раз такое сумел устроить.
– Вы разбирайтесь тут поскорее, а то нам воду нужно в хату провести, пока весь дом не полыхнул, – вмешался в разговор один из новоприбывших со шлангом. – Только если это килдинги, то их нужно в администрацию тащить, за самосуд можно люлей огрести неслабо. Помните, как того мура из засланцев в группе Кожуха на части порезали? А потом приехали менты из Парадиза и всех раком нагнули.
– Поучи ещё тут, – цыкнул на него топорщик. – Иди делом занимайся, вон дверь открыта давно.
Вместе со всеми, вытащил двух связанных сталкеров на улицу, предупредил, что Художник клокстопер и для безопасности, будет лучше всегда его держать полностью связанным. Старательно обходили шланги, которые прятались в кустах за домом, наверное, там скважина или колодец стоит, из которой насосом качают воду.
Потом кто-то подогнал «буханку», в которой вместо сидений, вдоль бортов имелись откидные деревянные лавочки, загрузили в неё на пол пленников и покатили в сторону здания администрации Орешка. Там нас сразу разделили – я на верхние этажи ушел, в сопровождении двух суровых мужиков, пленных унесли в подвал, как я понял, там имелась тюрьма или нечто вроде того.
Местная власть на рабочем месте отсутствовала, и пришлось ждать больше получаса, когда появился местный шериф.
Мимо меня, распространяя свежий аромат алкоголя, прошёл мужчина около сорока лет, в серых джинсах, коричневой рубашке с короткими рукавами и жилетке в сеточку, кивнул приветливо моим конвоирам, быстро глянул на меня и завозился с дверью комнаты, возле которой, наша троица и била баклуши.
– Чёрт, сраный замок, понаделают же барахло, – бурчал он под нос, пока не открыл дверь. После чего махнул рукой в нашу сторону. – Заходите и рассаживайтесь.
Кабинет был странным, полный раздрай в сознании вызывал: обшарпанные стены, потрескавшийся линолеум, имитирующий паркет, облупившаяся побелка на потолке, соседствовала с кожаным, роскошным, диваном, большим столом из натурального дерева, с тремя стульями из набора с ним, кожаным
