дородную, ее добрая улыбка согревала и успокаивала. Для кормления младенца ей отвели угол комнаты, куда перенесли низкое кресло, развернув его так, чтобы сохранить некое подобие уединения. Но и тогда Джанжуур не оставил своего сына без присмотра, встав рядом с этим креслом и не уходя до тех пор, пока кормилица не вернула ему сытого и практически спящего ребенка.
— Леди Рибианна, вы не передумали? — спросил Князь, когда наконец-то все формальности были улажены, а основной персонал проверен.
По моему совету Джанжуур не стал требовать клятву от советников или многочисленных родственников, которые обитали во дворце. Во-первых, потому что за один день это сделать невозможно, а во-вторых, я была уверена, что к завтрашнему дню этих нахлебников значительно поубавится.
— Если вы предложите совместить военный совет и ужин, я буду вам благодарна.
Я улыбнулась Князю. С каждым днем я все больше уважала этого мужчину, он смог справиться с горем и пренебрежительным отношением к женскому уму. Да, он не идеален, но правитель и не должен быть таким. Я всегда считала, что в первую очередь настоящий руководитель должен уметь слушать и делать правильные выводы, и они не должны быть основаны на личных пристрастиях или антипатиях. Джанжууру нелегко со мной вести диалог, у него совершенно другой менталитет, но он старался.
— Конечно, леди Рибианна, нам всем не помешает восстановить свои силы. Прошу. — Князь подал мне руку, помогая встать с тахты, а потом обратился к Августиану: — Дорогой друг, полагаю, вы устали, я прикажу прислать в ваши покои лучших массажисток и ужин. Вы же понимаете, некоторые вопросы я не могу выносить за пределы своей семьи…
Как я не рассмеялась от этих слов, известно только богу, наверное, просто онемела на мгновение. Неужели Джанжуур слышал наш разговор с кузеном? А вот Августиан в мою невиновность не поверил. Судя по злому взгляду, который он бросил на меня, я его все-таки довела и теперь нам лучше наедине не оставаться.
— Конечно, уважаемый Джанжуур, только прошу, не задерживайте надолго леди Рибианну, я очень переживаю за ее здоровье, — холодно произнес монарх и глянул на меня так, что даже глупая женщина догадалась бы в этот момент упасть в обморок.
Но помимо ума я всегда отличалась вредностью и любопытством, тем более немилость Августиана мне и так обеспечена. Так что я сделала вид, что не поняла намека, и сердечно попрощалась с кузеном, обещая хорошо ночью отдохнуть, чтобы с самого утра приступить к своим непосредственным обязанностям.
— Я проконтролирую, чтобы все так и было, — по доброте душевной влез Саид, а может, в нем тоже проснулась язвительность.
— Князь Мансур, вы бы занялись своими делами, если я правильно помню, ваши земли находятся на границе? Наверняка вас постоянно беспокоят набеги диких племен, а сейчас весна в самом разгаре… — Августиан пока еще обходился намеками, но думаю, скоро ему надоест и он выразится предельно ясно. — И не беспокойтесь, о леди Рибианне есть кому позаботиться.
— Я приму к сведению ваши пожелания, — хмуро кивнул Саид, но мысли скрывать он не умел, и всем было понятно, что ждать от него повиновения не стоило.
Меня тянуло вмешаться, защитить друга или перетянуть внимание Августиана, но я не стала этого делать. Саид обиделся бы, а кузен еще больше уверился в своих заблуждениях. С Августиана станется запретить другу въезд на территорию своего государства, причем он это сделает хотя бы из желания досадить мне.
В кабинет Джанжуура мы вошли вчетвером, помимо нас с Князем, были еще Манор и Саид. Телохранителей оставили за дверью, малыш спал в своей корзинке. Пока прислуга накрывала на стол, разговоры велись ни о чем. В основном беседовали я и Джанжуур. Князь рассказывал о своем детстве и отрочестве, спрашивал, как получилось так, что я увлеклась совершенно неженским делом. Мы даже немного поспорили о том, чем должна заниматься жена.
— Леди Анна, — в приватных беседах Джанжуур все чаще называл меня домашним именем. Не знаю, хотел ли он этим подчеркнуть наше номинально родство или ему тоже не нравилось мое полное имя. Я не поправляла его, за пять лет мне удалось привыкнуть к своему неблагозвучному имени, но полюбить у меня его так и не получилось. — Я восхищаюсь вашей красотой и умом, но согласитесь, большинство женщин весьма приземлены в своих желаниях и целях. Их интересует в первую очередь собственная привлекательность и комфорт, богатство супруга, его статус. Даже дети для многих женщин являются лишь досадной помехой.
— Вы преувеличиваете, Князь, — отмахивалась я от его инсинуаций. — Вас и Манора послушать, так все женщины прямые потомки змея Пашуты, а вы, мужчины, агнцы во плоти. Нет, я всегда считала, что за свои поступки надо отвечать или хотя бы с собой быть честным, не перекладывать свою вину на других, как бы этого не хотелось. А то, что молодые девушки ничем не интересуются, кроме как своей внешностью и женихами побогаче, так это всего лишь издержки воспитания. В моей стране юным аристократкам тоже запрещается читать серьезную литературу, задавать неудобные вопросы, проявлять инициативу, из них растят угодливых и незаметных жен. Спрашивает, а кому это нужно? Их матерям? Или самим девушкам, многие из которых, возможно, с удовольствием посвятили бы себя каким-либо занятиям, а не только вышиванию и посиделкам в будуарах? Нет, иметь таких скучных и недалеких жен нравится вам, мужчинам. Рядом с красивой, глупой и беспомощной леди каждый из вас чувствует себя героем. Даже если сам герой далеко не так хорош, каким был в молодости, и не так умен и богат, как его сосед, например. Заметьте, я ничего не сказала о чувствах, когда браки заключаются по договоренности, о них не идет и речи. Так что это вы, уважаемый Князь, согласитесь со мной, что весь этот мир принадлежит вам, мужчинам, и то, что
