— Письма сообщников? — не удержалась я от язвительности. — Или другие доказательства причастности. Например, те же драгоценности, но подаренные другим мужчиной. Не думаете же вы, что женщина пойдет на заведомый обман и предательство бескорыстно? Поймите, куш должен быть намного больше, чем все то, что она имеет сейчас. Что можно предложить жене Князя, чтобы она согласилась отказаться от своего уважаемого статуса и жизни в роскоши? А может, не предложить, а наоборот?
— В каком смысле? — нахмурился Джанжуур.
— Что если ее шантажировали? Первое, что приходит в голову — это любовная связь до замужества. Но уважаемый Князь мужчина опытный, он обязательно заметил бы, если бы ему подсунули не девицу. Кстати, а когда пропал брат Сабимы, до вашей свадьбы или после?
Не то чтобы я подозревала женщину в убийстве собственного брата, но из всех данных только это исчезновение было у всех на слуху.
— До. Та история была очень темной и неприятной, брат Сабимы пропал неожиданно, но особо никто его не искал. Парень отличался гнусным характером и жестокостью, избивал слуг и наложниц, вдыхал пары галлюциногенных травок. А отец ему во многом потакал, все же единственный сын. Двое старших погибли в одном из сражений с дикими племенами. В общем, все вздохнули с облегчением: кто-то вспомнил о том, как парень хвастал, что найдет сокровища араев, кто-то видел его на конюшне, снаряжающим своего коня. Но больше всего шума было от Калеба, он обвинил племянника в воровстве, дескать тот украл у него какую-то древнюю карту и деньги. В народе шептались, что брат Сабимы не просто так сбежал, вроде как он влез в гарем дяди и основательно там «потоптался». Вы думаете, его убила моя жена? Но зачем? Да и она тогда была совсем молоденькая, вряд ли она справилась бы с более крупным и сильным братом.
— Вот об этом мы и узнаем, предлагаю пойти и позадавать вопросы вашей жене, Князь. Эх, жаль, я не говорю на вашем языке, а то притворилась бы призраком Нияматы, — встала, прикрыла рот ладошкой, пряча за ней зевок.
— Анна, поехали домой, ты уже еле на ногах держишься, — встал следом за мной Саид.
— Обязательно, но немного позже, мне не дает покоя мысль, что мы топчемся на одном месте. Вроде и рядом с ответом, но и ухватить его не можем…
Удивительно, но спорить со мной никто больше не стал, то ли сами устали от расследования, то ли не сильно верили в успех разговора с Сабимой. Женщину закрыли в одной из личных комнат Джанжуура, остальных заперли тоже по отдельности, но в менее комфортных условиях. Жена Князя явно готовилась к приходу мужа, об этом говорило и соблазнительное платье, и томный взгляд трепетной лани. Правда, как только она увидела, что муж пришел не один, в ее глазах опять наметилась легкая паника, а когда она заметила меня, то и вовсе страх.
— Что она тут делает?! — взвизгнула Сабима, неприлично тыча в меня пальцем, так что я и без перевода поняла ее вопрос.
— Не ожидали увидеть меня живой? Надеялись, что ваш сообщник убьет меня так же, как Ниямату? Зря, ему сейчас не до этого, надо было самостоятельно решать этот вопрос, как тогда с убийством брата. Кстати, а зачем вы его убили?
Я решила, что если спросить в лоб, то по реакции женщины смогу понять, на правильном мы пути или нет. Но чего я никак не ожидала, так это обморока. Джанжуур бросаться на помощь жене не стал, так что она осела на пол в весьма неэстетичной позе.
— Манор, подними ее и приведи в чувство, если вода и пощечины не помогут, позови палача, я не намерен всю ночь смотреть на этот спектакль, — холодно произнес Джанжуур, а потом обратился ко мне с совсем другой интонацией в голосе: — Леди Рибианна, присаживайтесь, хотите чаю, сладостей?
— Намекаете, что ночь у нас будет длинная? — усмехнулась я, но все же села на предложенное кресло. — Хорошо, только лучше не сладостей, а фруктов.
Джанжуур выглянул в коридор и отдал распоряжения, Манор похлопал по щекам Сабиму и усадил ее на какой-то пуф, хотя по выражению его лица он с удовольствием свернул бы ей шею и оставил на полу. Саид спокойно подвинул соседнее кресло ближе к моему и сел, не комментируя и никак не показывая своего отношения к ситуации. У него был усталый вид, под глазами залегли тени, а кудри потускнели и обвисли. Я запоздало вспомнила, что прошлую ночь Саид практически не спал, стало стыдно.
— Может, поспишь? Обещаю разбудить, когда закончим допрос, — тихо сказала другу, прикасаясь к его плечу.
— Нет уж, я послушаю, но если все же усну, то ты мне расскажешь, — обрадовался моему вниманию Саид. Он еще хотел поцеловать мои пальчики, но вернулся Князь и пришлось отобрать ладонь из рук друга.
— Рассказывай, — бросил жене Джанжуур и тоже сел в кресло. — В твоих же интересах ничего не утаивать, если хочешь жить.
Историю Сабимы мне переводил Саид, женщина неплохо держалась, но, видимо, она устала хранить свою тайну, и ее рассказ был очень эмоциональным. Если судить по ее словам, брата хорошим человеком не назовешь: грубый, эгоистичный, жестокий. Ему это простили бы, окажись он сильным и храбрым воином, все же в степи несколько иные требования к мужчинам, но нет, к другим недостаткам добавлялись еще трусость и подлость. В юности он частенько свои шалости списывал на детей слуг, а когда вырос стал подворовывать у близких и не только. А еще у него имелась нездоровая тяга к молоденьким мальчикам, эту слабость тщательно скрывали, но шила в мешке не утаишь. В тот день Сабима играла в саду с двоюродным братом, им было по пятнадцать лет. Только девушка в этом возрасте выглядела крепкой и весьма привлекательной, как раз шли переговоры о ее свадьбе с Джанжууром, а ее двоюродный брат вид имел субтильный и болезненный. Правда, это совершенно не мешало им дружить, младший сын Калеба рос добрым и хорошим
