входов в старинные здания.
Ладно, выясню все сам. Выбор у меня пока не велик.
Одинокого ксилая я, и правда, отыскал довольно быстро. Он восседал, скрестив ноги, на большом плоском камне, выступающем над краем обрыва. Был он черен, как уголь, с короткой блестящей шерстью и маленькой головой с круглыми прижатыми ушами. Если уж сравнивать этих ребят с разными видами кошачьих, то он определенно был больше всего похож на черную пантеру.
Одет он был в какой-то просторный балахон наподобие кимоно. У ног его лежал массивный боевой шест, по сравнению с которым мое оружие — это просто выломанная из забора жердь. Шест был покрыт затейливой резьбой, по краям укреплен широкими кольцами из темного металла с гравировкой. Наверняка эта штука еще и зачарована.
— Эм… почтенный!
Ксилай продолжал сидеть неподвижно, и взгляд его полузакрытых глаз был устремлен в одну ему ведомую точку где-то на горизонте, на границе океана и неба.
Я, опасливо поглядывая за край — все-таки высота здесь приличная, не меньше девятиэтажного дома — обошел пантеру кругом, помахал ему рукой и даже пощелкал пальцами перед его мордой.
— Эй, как тебя там… Встречай нового ученика! Кыс-кыс!
На кошачьи позывные он отреагировал на удивление резко — его расширившиеся глаза вспыхнули зелеными огоньками, и на иссиня-черной морде блеснули белоснежные клыки.
— Ну, слава богу! Я уж думал, тебя парализовало тут от сидения на холодном. Меня зовут Мангуст. Я хочу учиться у тебя.
— Чему?
— Ну, чему ты там учишь? Я монах. Хочу найти свой Путь, познать ци и… в общем, всякое такое.
Вейюн Бао плавным движением поднялся на ноги, и морда его оказалась вровень с моим лицом. Он чуть наклонился ко мне и прищурился, будто пытаясь разглядеть волосы в моем носу. Я немного отстранился.
— Вейюн Бао не будет тебя учить! — наконец, мотнул он головой.
Голос его был слегка гнусавым, а шипящие звуки — чуть более шипящими, чем надо. На звуке «а» и вовсе явственно проскальзывало мяуканье. В общем, все как если бы вдруг ваша кошка научилась разговаривать.
— Вот те раз! — удивился я. — Это еще почему?
А-а-а-й!
Движения его я не разглядел, и чем он меня двинул — тоже не успел понять. Звонкий удар, вспышка и — буквально искры из глаз. От боли и неожиданности я чуть в пропасть не свалился — пошатнулся назад, зажимая ушибленный нос, и едва не шагнул с обрыва. Глаза слезились, все вокруг заволокло мутной пеленой. Пока проморгался, пока успокоился…
Ксилай все это время невозмутимо наблюдал за мной и, в конце концов, тихонько покачал головой.
— Ты не готов!
И снова уселся на свой камень. Меня изрядно потрясывало от злости, и я уже было замахнулся своим посохом, чтобы огреть обнаглевшего кошака поперек спины. Но тот, не оборачиваясь, предупредительно поднял руку, блеснув когтем на указательном пальце.
— Да чтоб тебя! Я начинаю понимать, почему у тебя нет учеников!
— У Вейюн Бао есть ученики, — возразил ксилай. — Но их мало. Я беру только тех, кто готов. Кто искренне жаждет найти свой Путь.
— Так я жажду, ты просто плохо посмотрел! Давай начнем хоть сейчас.
— Выбор Пути не терпит суеты и поспешных решений. Между сенсеем и его учеником возникают узы, разорвать которые — значит, потерять лицо. И многое из того, что уже достиг.
— Хочешь сказать, когда я выберу наставника — поменять его будет нельзя?
— Можно. Но цена будет высока.
— Говори конкретнее. Сколько?
— Речь не о презренном золоте, Мангуст.
Я вздохнул, задумчиво окинув взглядом простирающийся перед нами океан. Да что ж за напасть-то. И что теперь делать с этим упрямым котярой? Может, не стоит с ним вообще связываться?
— Ну, а чем наставники отличаются друг от друга?
— А чем друг от друга отличаются любые другие живые существа?
Ну да, ну да. Здесь, в Артаре, работает какой-то хитрый искин — искусственный интеллект. Основное ядро у него единое, но у каждого местного неигрового персонажа существует еще и некая надстройка — собственный локальный опыт, черты характера, привычки. Разработчики утверждают, что за счет этой надстройки неписи, управляемые искином, будут проявлять чудеса самообучения, и через пару лет игры их вообще будет не отличить от разумных
