следы. Ну и пусть… Зато легче стало.
Двигаться не хотелось. Глаза сами закрылись, и Вера не заметила, как задремала. Проснулась от того, что ее старательно закутывают и берут на руки.
— Ну ты и артистка! — проворчал Макс, заметив, что она открыла глаза. — Я уснул, просыпаюсь, а тебя нет. Чуть с ума не сошел от страха. Да и баня совсем остыла. Замерзнуть решила?
— Сама не заметила, как уснула, — пыталась оправдаться она, а сама в это время обхватывала его за шею и прижималась покрепче, пользуясь моментом.
Как же чудесно от него пахнет чистотой. Какой он теплый и приятный. Вовремя остановилась, собираясь потереться носом о его щеку. Так здорово находиться в его руках, жаль, что путь от бани до дома так короток. Все изменилось в последнее время в их отношениях с Максом. Конечно, он и раньше нянькался с ней, но она не вела себя, как капризный ребенок. А сейчас порой ловила себя на мысли, что прикидывается слабее, чем есть на самом деле, лишь бы он пожалел. Тут главное не привыкнуть. Хотя, это вряд ли, потому что скоро все закончится.
Макс опустил ее на кровать и вышел из дома. Слишком поспешно ретировался, подумалось Вере. Но зато появилась возможность быстренько одеться, пока его нет.
Ужин давно остыл. Пока Макс отсутствовал, Вера успела разогреть картошку, которую он сварил «в мундирах», и заново вскипятить чайник. Что-то слишком долго его нет. И опять даже не сказал, куда пошел.
Вера выглянула во двор и очень удивилась, заметив Макса, сидящим на пеньке недалеко от крыльца.
— И как это называется? — окликнула она его. — Решил тут заночевать?
Во дворе уже было темно, и выражения лица Макса она не разглядела, поняла только, что поднялся с пенька он с неохотой. Уже в доме она обратила внимание, что выглядит он хмурым.
— Ты где был? Что-то случилось?
— В бане порядок наводил, а потом дышал воздухом, — ответил он, не глядя на нее. _ давай есть, а то нам грозит голодный обморок.
Вот значит как? Нет желания с ней разговаривать? С чего бы это? Еще пару часов назад настроение у него было отличное, а сейчас словно дуется на нее. Осталось выяснить, за что.
Какое-то время они молча сидели за столом, занятые горячими картофелинами, очищая их от кожуры и одинаково дуя на пальцы. Вере даже стало смешно, когда разглядела сходство. Лапуля тут же уминал копченую свиную прослойку, которая перепала ему с щедрой руки Макса. Только его место было на столе, а не за ним. Постепенно молчание начало тяготить Веру, и она решила первой выбросить белый флаг, хоть до сих пор не понимала причины перемены настроения друга.
— У меня для тебя новость, — она сделала паузу, но реакции не последовало. Макс по-прежнему не смотрел на нее, намазывая масло на толстый ломоть хлеба. Ладно, и эту неприятность она переживет. — Я договорилась с Самоделкиным — через три дня он нас увезет отсюда.
Макс замер на мгновение с ножом в руке, а потом посмотрел на нее. Что это значит? Он словно не рад. Она тут все село оббегала в поисках оказии, а он… приспособленец чертов! Но вслух она сказала совершенно другое, решив не накалять атмосферу:
— Только, прошу тебя не распространяться. А то мало ли что…
— Как скажешь, — кивнул он и снова вернулся к бутерброду.
И это все? Тут уж Вера не выдержала и повысила голос:
— Макс! Все в порядке?! Ты смотришь на меня так, словно я тебе с рубля сотню не сдала. Поделись, может я тебя обидела чем?
Показалось ей, или он скривился? Не хватало еще, чтобы он реагировал на нее, как на назойливую муху. Теперь уже настала ее очередь обижаться.
— Если ты думаешь, что одному тебе тяжело, то очень сильно ошибаешься. Согласись, мне в последнее время пришлось несладко. Это ведь не на тебя сразу навалилось столько всего, а на меня! И я тебя не звала на выручку. Ты сам приехал и еще на меня и обижаешься, ну или дуешься… не знаю. И вообще, — добавила она, глядя на него исподлобья, — если бы не я, не сидел бы ты сейчас тут.
Некрасиво, конечно, намекать на то, что он обязан ей выздоровлением, но в этот раз тормоза не сработали, и Вера высказала все. Понимала, что ведет себя, как неблагодарная свинья, что с приездом Макса ей стало ощутимо легче, но остановиться не могла. Сыграло роль все — и свалившаяся на голову любовь, и усталость, и желание уехать как можно скорее. Она собиралась вывалить на его голову новую волну упреков, когда он накрыл ее руку своей и как-то очень серьезно посмотрел на нее.
— Вер, я все понимаю. И не считаю тебя в чем-то виноватой. Вернее, я не дуюсь на тебя. Настроение плохое, да, но ты не виновата.
— Тогда кто?
Он молчал какое-то время, словно борясь с собой, с какими-то внутренними противоречиями. Наконец, ответил:
— Никто не виноват, кроме меня.
— Да в чем, Макс?! — не выдержала и закричала Вера. — Что случилось в последнее время, что ты так переменился.
