Да высокий лорд Уриэль с его палачами просто невинное дитя рядом с главой Ранней листвы.
Чернота забытья стала благословением. Избавлением от боли. Жаль, что это ненадолго. Скоро мне придется вновь вернуться в этот негостеприимный мир.
Вновь в сознание я пришел от целительной энергии, влитой в тело. Сколько прошло времени? Да неважно! Важно сейчас то, что ощущения больно знакомые. Покалывающая и слегка щиплющая тело волна, как тогда в пыточной высокого лорда Уриэля. Моя рука сама дернулась к запястью, чтобы нащупать…
Нет… Да быть того не может! Это точно сон!
— Долго ты еще планируешь валяться? Пока стража не придет? — злой шепот Эйвилин… весьма раздраженной Эйвилин, был сродни музыки.
Или я окончательно свихнулся от пыток. Или…
Резко распахнув глаза, я с трудом подавил в себе желание потереть их. Эйвилин! Не галлюцинация, не фантом. Живая и здоровая, но несколько раздраженная Эйвилин склонилась надо мной.
— Что ты тут делаешь?
— А сам как думаешь?.. Подожди, будет немного больно, — схватившись руками за кандалы, она что-то яростно зашептала. Метал кандалов стал теплым, потом обжигающе горячим, а затем они просто раскололись на несколько частей.
— Вот так! — Эйвилин потрясла кистями рук в воздухе.
— Знаешь, — я погладил ее по щеке, притянул к себе и прижался лбом к ее лбу, — вытаскивание меня из темниц входит у тебя в дурную привычку.
Меня охватили противоречивые чувства. С одной стороны злость на ее безрассудную смелость. Не в ее положении так рисковать! А с другой, я был рад. Сидеть на цепи в ожидании смерти — занятие не из приятных.
— Не только из темниц. Мне тебя постоянно из неприятностей вытаскивать приходиться. А вообще-то это принцам полагается проделывать подобное с принцессами, а не наоборот.
— Так-то принцам, а я-то король — привыкай.
— Мечтай больше… Готово, — сказала она, избавив меня и от ножного украшения.
— Освободите и меня, — внезапно раздалось со стороны мага.
От наглости подобного предложения я даже опешил.
— А это кто? — удивилась Эйвилин.
— Причина большинства наших проблем. Он стоял за Вэоном и Амолином, натравливал нежить на посольство твоего отца. Позволь тебе представить, Ворон — магистр ордена Жизни.
К моему удивлению Ворон не грохнулся на колени, тараня лбом пол. С его фанатичным поклонением истинным потомкам Первого императора это было бы не удивительно. Встав с соломенной подстилки, он изобразил что-то вроде поклона.
— А также тот, кто несколько раз спас вам жизнь Наследница!
От такого заявления Эйвилин замерла. И когда это маг мог спасать ей жизнь? А я смерил Ворона задумчивым взглядом и потер все еще гудящие от кандалов запястья.
— Попробуй. Я не настолько слаб, — сказал он, словно прочитав мои мысли. А именно ту часть, где я прикидываю, как ловчее свернуть ему шею. Не люблю убивать безоружных. Я воин, а не палач. Но это случай особый.
— Пойдем, — схватив за руку, Эйвилин потянула меня к выходу, — у нас нет на это времени. Что-то не так, я чувствую.
— Глупцы, — скривился маг, — вам некуда бежать! Освободите меня! Я ваш единственный шанс на спасение!
При этих его словах Эйвилин почему-то еще больше насупилась и зябко передернула плечами.
— Мы все же попытаемся, — хмуро бросила она, когда мы вышли из камеры.
За нашими спинами загремели цепи. Маг бился в них, словно пойманная в паутину муха, пытаясь вырваться. Возможно, убить его было бы милосердней. Впрочем, кто сказал, что он заслуживает милосердия?
— Где мы? Куда идем? Как ты вообще тут оказалась? С тобой все хорошо?
— Столько вопросов сразу… Отвечу, если выберемся, — отозвалась Эйвилин, вздрогнув от отдаленного гула откуда-то сверху.
— Это всего лишь вентиляционная шахта, кивнул я на каменный свод подземелья. В белом свете "светлячка" было заметно круглое отверстие. Умеют эльфы строить, чтобы со всеми удобствами. — И не если, а когда выберемся.
Это у меня есть право героически сдохнуть. Ей я такого позволить не могу.
Наградой мне была несмелая улыбка.
Про подземелья эльфийского дворца ходит немало слухов. Что же, должен признать — они не врут. Здесь настоящий подземный лабиринт. Коридоры, ответвления, перекрестки. Если поначалу я еще пытался запомнить дорогу, то на седьмом или восьмом повороте сбился.
