раковины. Голова низко опущена, лицо скрыто волосами.
– Зачем ты устроила весь этот цирк? – спрашиваю я, подходя к ней. – Америго, конечно, вел себя по-свински, но расстрела не заслужил.
– Он пытал тебя. Из-за него ты умираешь. Он заклеймил меня, словно я какое-то животное… По-твоему, этого мало? Почему ты защищаешь его? – растеряно произносит она.
Айлин включает воду и начинает умываться. Долго трет ладошками щеки и лоб. Припадает к струе губами, делает несколько глотков. Она все еще в смятенье от собственного поступка. Заглядываю в шкафчики в поисках бутылки вина. Где-то я видел ее вчера ночью. А, вот и она. Быстро открываю ее, достаю с полки стакан и наполняю его до краев. Протягиваю его своей воспитаннице. Она робко берет его в руки. Осторожно пригубив, морщится.
– Пей, – говорю я, усаживая ее на стул. – Тебе это сейчас необходимо.
Айлин послушно осушает стакан и ставит его на стол. Ее все еще колотит, но взгляд становится адекватным.
– Сердишься на меня из-за брата? – робко спрашивает она.
– Нет, не сержусь, – отвечаю я. – Но больше так не делай. Сейчас будешь мне помогать.
Айлин с готовностью кивает. Стаскиваю с обеденного стола скатерть и раздвигаю его. Иду в гостиную и приношу оттуда безжизненное тело Америго. Укладываю на стол. На всякий случай привязываю веревками. Не будь здесь поблизости человека, мне не было бы нужды этого делать. Но я не хочу, чтобы, придя в себя и изнемогая от жажды, он убил кого-нибудь. Достаю саквояж Дэшэна. Роюсь в нем в поисках подходящих инструментов. По идее, надо было бы позвать китайца, но мне жаль дергать его по такой ерунде.
– Сними с него одежду, – обращаясь к Айлин, прошу я и киваю в сторону брата. – Можешь не церемониться, он ничего не чувствует.
Она какое-то время ходит вокруг него кругами, потом начинает осторожно приподнимать ткань его футболки. Тихо охает, увидев следы от ожогов.
– Его словно крокодилы пережевали… – с ужасом шепчет девушка и оборачивается ко мне.
– Нет. Это следы от огня. Туника молесте, – коротко поясняю я, вспоминая каждое мгновение этой пытки. – Ты так удивляешься, словно впервые их видишь.
– Туника молесте… Что это? – интересуется она, наливая в тазик воды и опуская туда кусок бинта.
– Нерон любил устраивать «праздники боли». Разыгрывалась небольшая театральна сценка, роль в которой исполнял преступник, приговоренный к смерти. В один из моментов его туника, пропитанная особой жидкостью, поджигалась, и человек превращался в живой факел. Публику это очень забавляло.
– Господи, какой кошмар… – во взгляде Айлин проскальзывает отвращение. – Но постой…Он же вампир. Как так?
– То, что было смертной казнью для человека, превратилось в одну из болезненных пыток для нашего вида, – спокойно объясняю я. – Конечно, она могла закончиться гибелью, но чаще всего все обходилось. Восстановление потом было длительным, но куда спешить, когда ты вечен?
– Но откуда ты знаешь, что это именно из-за туники? – продолжает допытываться Айлин, вертя в руках расширитель. Забираю его, показываю, как им пользоваться. Она молодец, схватывает все на лету. И вот уже сама погружает его в рану, чтобы вытащить пинцетом пулю, застрявшую в плече Америго.
– Я сам надел ее на него. И поджег. Старался, чтобы горючей жидкости было поменьше и глаза не пострадали. Хотя это какое-то хреновое оправдание. Такого просто не должно было быть, – никогда не думал, что мне придется об этом говорить. И как тяжело будут даваться эти слова.
– Что ты чувствовал? – неожиданно спрашивает Айлин и смотрит на меня.
– Уверенность, что я поступаю правильно. Ради светлого будущего, – с горечью усмехаюсь я. – Ради тех принципов, которым я хотел быть верным.
– И несмотря на все это, он до сих пор любит тебя, – глядя на бледное лицо Америго, задумчиво произносит Айлин. – Мне жаль его.
– А меня – нет? – почему-то удивляюсь я.
– Тебя никто не вынуждал сделать именно такой выбор. Ты был свободен в своем решении, а ему пришлось подчиниться тому, что выбрал ты.
– Полчаса назад ты его собственноручно расстреляла, – напоминаю я.
Айлин ничего не отвечает. Она увлечена извлечением мелких осколков костей из колен своей жертвы. Я иду искать доски, чтобы забить окно в гостиной, пока не придут рабочие, чтобы поставить новое стекло. А то дует нещадно.
Америго как назло долго не приходит в себя. Прошло уже два часа, а его сердце все еще не бьется. Я перетащил его из кухни обратно в гостиную и устроил в кресле. Айлин отослал обратно в дом к Елене. Мало ли в каком недобром настроении очнется мой брат. Не хочу подвергать сейчас опасности ее жизнь. Я еще не готов к этому.
За окном сгустились плотные сумерки. По стеклу громко стучит дождь. По радио обещают завтра резкое похолодание. Вот скользко-то будет! Бросаю взгляд на часы. Сейчас должен выбраться из подвала Арсен. Как он воспримет новость о Якубе? Заставит ли его это включить здравый смысл, или он продолжит упрямиться?
Включаю ноутбук, чтобы посмотреть расписание ближайших рейсов на Лондон. Смешно сказать, но я соскучился по дому. Хочу последние дни
