– Осанка, левую руку у бедра держите, словно рукоять палаша придержать хотите, да и прежде чем в ресторан войти, вы внимательно все осмотрели и посчитали двери, окна и столы…
– Вы наблюдательны.
– Так в дорожных жандармах тридцать лет, и у господина Дова в наемниках еще десять, с самого основания треста…
– А в каком звании закончили службу в жандармерии и где служили?
– Начинал службу в восточном форту, а заканчивал в северном, мастером-жандармом.
– Я тоже, службу в жандармах закончил в северном форту, – Кинт отодвинул пустую тарелку, с удовольствием приговорив порцию наваристой похлебки, – точнее мою службу закончил парламент…
– А, помню… лихое было время, потом-то, слава небесам, опомнились… А кто в северном форту-то командовал? Капитан Докк? – старик прищурился.
Кинт в голос рассмеялся и показал на чайник.
– Наливайте уже чаю, а фортом командовал капитан Бретэ… вы меня проверить, что ли решили?
– Да как сказать, – старик чуть улыбнулся, и, наливая чай в кружку, добавил: – места тут дикие, люди всякие…
– Городовые вроде неплохо службу несут.
– Неплохо, но господин Дов, имея охранный патент, тоже ответственен за территории, на которых располагаются его заведения… А Бретэ службу знал, он на пару лет младше меня, жаль, что к выпивке слабость у него была, должно быть спился после расформирования…
– Погиб он… как герой погиб, с оружием в руках.
– Вот как, – почесал затылок старик, – это в северную войну, что ли?
– Да… – одним глотком Кинт выпил горячий чай, – шант приготовили?
– Вот, – старик достал из-под стойки бутыль с пробкой запечатанной сургучом, – двенадцать лет выдержки, такой товар сюда редко завозят, это из моих запасов.
– Отлично, сколько с меня?
– Пять кестов за обед и шестнадцать кестов за шант.
– Скажите, а найдется у вас лопата и немного краски?
– Продать?
– Нет, попользоваться.
– Сейчас, скажу прислуге – принесут.
Джевашим остался позади, за густыми клубами пыли, поднимаемыми колесами с сухой глинистой дороги. Кинт сначала ехал не быстро, внимательно осматривая подступающий к проселку подлесок и вспоминая ориентиры, и как только выехал на ровное как стол плато, сразу прибавил скорость, а уже через час он остановил одноколейник у развороченного остова экспедиционной машины. Ржавчина покрыла торчащие из земли фрагменты, по которой зеленым цветом расползлись следы окисла медных элементов…
– Кто-то неплохо здесь порезвился, – вслух сказал Кинт подойдя к останкам машинного, обнаружив, что большинство элементов демонтировано.
Низкая степная трава и полевые цветы, набирающие бутоны, пестрым ковром затянули место кровавой бойни, памятником которой теперь торчат ржавые железяки повсюду. Чтобы не пропороть колеса, Кинт решил дальше не ехать и заглушил двигатель, но предусмотрительно взвел пружину маховика заранее, хоть это и противоречит наставлению по использованию подобного вида двигателей.
Яма получилась неглубокой и небольшой, Кинт с трудом отыскал объеденные хищниками кости… Проломленный череп Волье он положил поверх остальной груды костей и засыпал яму землей. На образовавшийся холмик Кинт притащил кусок обшивки вагона…
Блеск на холме Кинт заметил краем глаза, потянул из кожаного тубуса на поясе подзорную трубу и присмотрелся – в полутысячи шагов рядом с моторным фургоном городовых стоял мастер-инспектор и разглядывал Кинта…
– Бдительный какой, – пробубнил Кинт, убрал подзорную трубу в тубус, и пошел собирать полуистлевшие останки каких-то ящиков. Затем развел небольшой костер рядом с холмиком и пока горит огонь, принялся выводить надпись «Почтение и память» на обшивке, макая палец в жестяную банку с краской.
Угли от быстро прогоревших досок рдели алым. Усевшись на землю, Кинт отпил шанта из бутыли и плеснул крепкий напиток на угли, от чего с хлопком вспыхнуло синее пламя.
– Простите, друзья, что я так долго тянул с этим делом… всякое случилось за прошедшие годы, раньше не мог… – Кинт сделал глоток и снова плеснул на огонь.
Просидев у холмика с захороненными останками около часа и выкурив трубку, вспоминая Волье, Крея, ребят из охраны и студентов, Кинт собрался, завел двигатель и отправился назад, в Джевашим, в который приехал как раз к ужину.
– Вы не будете против, господин Кинт? – прихватив с собой кружку пива со стойки, к Кинту подошел мастер-инспектор.
