– Ну ка встали все и отошли к дальней стене топки! – это был уже Марк.
Все подчинились, лязгнул замок, сначала зашел Марк, осмотрелся, следом Дерий, а потом вошел обладатель парусиновых штанов и сапог, которые Кинт уже видел, это был хозяин, то есть господин Тома.
Это был седой крепкий мужчина, лет пятидесяти, его лицо на фоне белых волос и пышных бакенбард казалось черным, но попросту было обветренным и сильно загорелым, взгляд суровый и проницательный.
– И как так вышло? – спросил Тома, после того как присел на корточки и приподнял тряпку с головы старика.
Никто не решался заговорить, тогда Кинт сказал:
– Вагонетку с тормоза сорвало во время шторма.
– Ну да, рукой или лопатой так не разворотишь, – согласился Тома и покосился на угол вагонетки со следами крови.
– У вагонетки тормоз совсем разболтался, надо починить.
Марк быстро прошел к Кинту со словами: – Ты будешь указывать, что надо господину Тома? – и, замахнувшись, ударил Кинт в грудь, точнее попытался ударить, но Кинт просто довернул корпус и чуть сместился, из-за чего Марк, провалился в пустоту и приложился ладонью о горячую стену топки.
Тома и Дерий в голос засмеялись, а Марк взвыл от боли…
– Проклятье! Да я тебя…
– Оставь его! Или заплати за него три кеста золотом! – повысил голос Тома, – тормоз вагонетки починить! Свое зло выместишь на боцмане, по его вине я лишился одного кочегара, и теперь придется потратиться на другого, а в этих местах с рабами худо и дорого! Старика на переходе, как разгорится топка, предать огню!
– Теперь он тебя сгноит, – вздохнул молодой, когда хозяин и его мордовороты вышли.
– Это ему будет стоить трех золотых кеста, сомневаюсь, что он так богат, чтобы почесать кулаки за немалые деньги, – ответил Кинт, прошел в угол кочегарки и улегся на кучу, угля отвернувшись к стене, где достал одну из половинок дужки и продолжил ее точить о твердый камень, что попался среди угля.
Стояли в порту больше обычного, как заметил один из рабов, но причина задержки скоро нашла объяснение – на рассвете следующего дня лязгнул засов, и в кочегарку впихнули мужчину. Его возраст Кинт определить не смог, лицо густо заросло бородой почти до глаз, но по голому торсу было понятно, что он еще не стар, достаточно крепок и жилист. А еще Кинт заметил не менее десятка шрамов, такие остаются от клинков, а не от стараний хирургов, в придачу были и пулевые ранения. На мужчине из одежды, как, впрочем, и на всех, были старые парусиновые штаны, обрезанные по колено и сандалии.
– Объясните новому сами, что и как, и капитан приказал топить, скоро отходим! – просунув голову в дверь, сказал Дерий, потом посмотрел на Кинта, хмыкнул и закрыл дверь. А вагонетку чинить никто так и не пришел…
Молодой быстро все объяснил новенькому, да и что там объяснять – кидай уголь до конца своих дней. А новенький был молчалив и нелюдим, после нескольких часов работы он выпил почти всю воду из кувшина под потолком, затем уселся на кучу угля и начал смеяться, чуть ли не истерикой от смеха зашелся, причем периодически указывая на Кинта, сидящего напротив, пальцем.
– Наверное это… – молодой сел рядом с Кинтом и покрутил рукой у головы.
– Кому там весело? – донеслось из-за двери.
Новенький сообразил и затих, но закрыв ладонью рот, продолжал смеяться, его плечи тряслись…
– Точно, помешанный, – снова прошептал молодой Кинту, улегся отдыхать и добавил, – еще этого не хватало.
Но Кинт уже понял, он понял, что новенький вовсе не сумасшедший и на лице Кинта тоже появилась ухмылка.
– … уфф, давно я так не смеялся, Кинт Акан! Это же надо! Вот всякое думал про тебя, ненавидел, хотел разыскать и вспороть тебе брюхо, а кишки скормить бродячим псам, за это, – новенький показал на два шрама от пулевых ранений, а сейчас даже рад встрече…
– Шла война, ты выбрал одну сторону, а я другую.
– Все верно, Кинт Акан, все верно… Сколько за тебя заплатили?
– Три кеста золотом.
– Что-то дешево, – хохотнул новенький, – за меня шесть!
– Потом поболтаем, Тилет, отдыхай.
Тилет разлегся на куче и почти сразу уснул, а Кинт прошел «на свое» место, достал из щели у пола два коротких железных прутка, один был уже отточен с обоих концов, Кинт спрятал его в шов на поясе штанов, а второй принялся доводить до необходимой остроты, плюнув на камень.
На рассвете следующего дня в кочегарку не принесли еду и воду, на что молодой, когда Кинт спросил его об этом, пожал плечами и ответил, что иногда случается, что не накормят, но чтобы не дать воды, такого еще не было. Вообще у Кинта было какое-то ощущение нервозности с самого утра, нет, присутствие наемного убийцы Тилета не было этому причиной, в воздухе пахло кровью, большой кровью, Кинт уже давно научился это чувствовать…
– Эй, в кочегарке! – донеслось из раструба под потолком, – кидай чаще!
Потом раздались свистки боцмана, пароход сильно накренился на правый борт, выполняя маневр на скорости.
