страх, всё отчаяние, накопившееся за время судебного процесса.
Вы нанесли урон: 14400 (удар рукой).
Среди зрителей послышался лёгкий гул удивления. Судя по всему, никто не ожидал от Хагена не только ответа, но и такой техничности. Лоренцо ненадолго согнулся, погладил бок ладонью и ринулся вперёд. Тут Хаген понял разницу между Лоренцо и всеми теми бойцами, что встречались ему ранее.
Лоренцо не спортсмен, он тренированный бандит. Если тот же Лиам «Голиаф» долго охал, держась за бок, то Лоренцо вёл себя так, словно был нечувствительным к боли. Первый его удар Хаген смог как-то блокировать, но потом короткая вспышка, снова солнечные лучи и темнота. Но он не потерял сознание, а просто уткнулся лицом в пахнущее резиной покрытие тюремного двора.
Получен урон: 2000.
Система, как обычно, предупреждала, что осталось очень мало здоровья, что нужно срочно выходить из боя. Вот ещё одно отличие: из тюремной драки нельзя уйти. По крайне мере, не дальше самой тюрьмы.
Вы потерпели поражение в честном поединке!
Итого количество боёв/побед: 13/11.
Голос Романа прозвучал, как спасительный звон гонга:
– Камрады, камрады, шухер!
Толпа мгновенно рассосалась. Все вернулись к прежним делам: болтали, курили или делали упражнения. Хаген убрал сообщение о своём первом поражении и сел, стараясь удержать равновесие. Но горизонт всё время заваливался, а небо и земля стремились поменяться местами.
Хаген не видел Романа, но услышал у своего уха быстрый шёпот:
– Ни в коем случае не рассказывай, что произошло.
Горизонт перестал качаться, и Хаген увидел, что к нему быстро приближался Джимми и ещё два охранника.
– Так, что такое? – осведомился Джимми. – Кто это сделал? Не раздражайте меня, сволочи. Ведь я и так знаю. Это ты, Лоренцо? Ты был на тренажёрах, я видел. Иди сюда. Сюда, я сказал.
Лоренцо встал перед Джимми, покорно выпрямившись, как полагается заключённому при разговоре с начальством.
– Сэр, никак нет, сэр! – выкрикнул он.
Джимми повернулся к Хагену. Один охранник уже помог ему подняться.
– Это он тебя избил?
– Пф… кх…
Хаген удивился, что вместо слов он выплюнул кровь и какой-то крошечный камешек, который непонятно как оказался во рту. Не сразу дошло, что это не камешек, а кусочек собственного зуба.
Хаген прокашлялся и ответил, как учил офицер коррекционного учреждения:
– Сэр, нет, сэр.
– Что «нет, сэр»? – рассвирепел Джимми. – Тогда я тебя закрою в штрафной изолятор, вместо Лоренцо. А ну рассказывай, что произошло? Не ври мне, иначе я устрою тебе такую жизнь, что живым отсюда не выйдешь.
– Я это…
Хаген посмотрел сначала на Лоренцо. Сжав кулаки, тот мрачно отвернулся куда-то в сторону. Потом на Романа. Тот беспечно улыбался, глядя в небо.
– Я это… упал с тренажёра, сэр.
Кто-то откровенно заржал позади толпы. Джимми грозно оглянулся:
– Молчать, уроды! – Повернулся к Хагену: – Упал, говоришь? Так вот, значит, какой ты? Помнишь, новичок, я тебе говорил, что тебе трудно придётся?
– Сэр, да, сэр.
– Так вот… э-э-э, Майк Хаген, я ошибался, тебе не будет трудно. Тебе будет невыносимо. Ты у меня каждый день будешь падать с тренажёров. Ясно?
