землевладельца эпохи Марка Твена. Его партнёр – высокий, сухой старик лет восьмидесяти – вынес две бейсбольные биты. С одного подиума спустилась стриптизёрша и завязала им глаза.
Старички подняли биты и по команде начали колотить. Толпа ободряла, подсказывая, куда бить. Хагену даже стало страшно, что они заденут друг друга. Но скоро пиньята помялась и развалилась, оттуда посыпались блёстки, конфеты, какие-то монеты и купоны на бесплатные обеды в «Баре у Чака». Кто-то бросился это подбирать, но в целом люди просто поздравили партнёров и продолжили праздновать.
На подиумы вышли дополнительные стриптизёрши, музыка стала громче. Танцы развязнее. Хаген не знал, куда смотреть. Его ужасно тянуло взглянуть на оголяющихся девиц… Раньше он не видел ничего подобного. Не считая видеороликов, конечно. Но при Эйприл стеснялся даже повернуться в ту сторону.
Эйприл же не понимала мучений Хагена. Попивая безалкогольный коктейль, следила за танцами, делая замечания:
– Эта хорошо двигается. А вот эта явно ленится. А вон та брюнеточка немного стесняется…
К ним подошёл Веймин:
– С кухней покончено, босс! Возвращаюсь к обязанностям вышибалы! Разрешите приступать? – тут он заметил Эйприл и спросил, – танцовщица? Новенькая?
Эйприл в ответ засмеялась, Хаген не удержался и тоже расхохотался.
– Чего я такого сказал? – недоумевал Веймин.
– Ничего такого, что мы ещё не слышали.
Отсмеявшись, Эйприл поднесла коктейль ко рту, но кто-то из проходящих мимо толкнул её под локоть, пьяно извинился и убежал дальше.
– Ну вот, – сказала Эйприл. – Это знак, что мне пора идти домой. Здесь становится тесно и пьяно. А я не люблю пьяных.
Она потянулась, и обтягивающая футболка выгодно обрисовала грудь. Затем сняла бейсболку и поправила волосы: теперь она больше напоминала ту куколку, на которую оборачивались все мужчины. Веймин тоже загляделся, потом мотнул головой, вспоминая свою девушку, и ушёл.
– Я провожу тебя до выхода, – сказал Хаген и двинулся вперёд, расталкивая толпу как профессиональный охранник.
– Я припарковалась вон там, – сказала Эйприл, показывая чуть ли не на конец квартала.
– Далековато.
– Все места были заняты.
Хаген пошёл с Эйприл до самой машины.
– Странное место, – призналась Эйприл по дороге.
– Почему?
– Этот мистер Моррисон вовсе не похож на человека, который открывает стрип-клубы. Тем более не похож его партнёр. Два милых дедушки: один выглядит как полковник Сандерс, второй как усатый Санта-Клаус из молла.
Хаген припомнил, что его всю жизнь воспринимали иначе, чем он сам хотел бы:
– Откуда ты знаешь, как выглядят владельцы стрип-баров? Мы часто ошибаемся, когда судим людей по внешности.
– Если честно, побывав в этом заведении разок, не хочу возвращаться. Не моё место. И что все так любят эти крылышки? Жареное, жирное, острое. Полный набор вредного. Смотреть было противно, как люди это ели. А потом жалуются, что желудок болит да вес набрали.
– Зря ты так.
– Быть может. Я тебя мало знаю, Майк, но уверена, этот бар тоже не твоё место. Отсюда ты вряд ли попадёшь в спорт. Только в ещё большие неприятности, вот и всё.
– Мистер Моррисон – прекрасный человек, а крылышки делает для тех, кому они нравятся. Если тебе не по нутру, так не ешь.
Эйприл обернулась, чтобы что-то ответить, но её прервал грубый голос:
– Стоять.
Из темноты быстро вышли четверо. В свете фонаря было не различить деталей, но можно увидеть в общих чертах, что лица враждебные.
Сердце у Хагена дрогнуло и забилось сильнее. Можно было не задавать вопросы, типа: «Кто вы такие?» и «Что вам надо?» Всё было ясно по краю сиреневой накидки, что выглядывала из-под куртки одного из нападающих.
Майк настороженно замер, Эйприл оценивающе разглядывала незнакомцев. Четверо молча обошли и окружили их. Бежать, впрочем, всё равно было некуда: одну сторону тротуара перегораживал чей-то красный джип с рогами на крыше, припаркованный поперёк дороги, в нарушение всех правил, другую контролировали двое. Кричать и звать на помощь? Можно оставить этот вариант на крайний случай, хотя всё равно слишком далеко от входа в бар – из-за музыки никто не услышит.
Видимо, фанатики святого Айэна решили, что надо помочь Господу наказать грешников. Эйприл не знала, кто это такие, поэтому спросила:
– Что вам надо?
