стеклами джипа.
Стоял себе, усмехаясь. Даже помахал Степану Федоровичу рукой - прощай, мол.
Вообще-то Павел хороший парень. Степан Федорович давно его знал, уже несколько месяцев. Но сейчас он видел в зеркало, как Павел медленно удалялся, уменьшаясь. Уходил куда-то вверх по склону, так что оставались видны только его ноги в белых кроссовках, испачканных прибрежным илом.
А потом и кроссовок не стало видно - окна закрыла серая, мутная вода. А джип все ехал и ехал, и вода становилась все темнее.
Потом, наконец, стало совсем темно и машина остановилась.
- Ну как же ты не поймешь! - кричал Степан Федорович, пытаясь добиться понимания от Павла. - Ведь там всё оживает, всё!
И не сразу заметил, что вода уже не только снаружи, за тонированными стеклами, но и внутри, в джипе. Она хлюпала под ногами, плескалась за спиной. Степан Федорович поморщился, ощутив на ноге ее мокрое касание.
Вот вода дошла до щиколоток. Вот до колен. А вот уже Степан Федорович сидит в воде по грудь... По плечи...
Что-то ткнулось ему в затылок, приплыв с заднего сидения.
- Хорек, ты, что ль? - спросил Степан Федорович. - Видишь, как оно получилось - не верят нам!
Говорить было трудно - приходилось вытягивать шею и задирать голову, но вода все равно норовила залиться в рот.
Пришлось закрыть рот и замолчать - хотя это было тяжело, да, тяжело! Ведь нужно было говорить, объяснять!..
Только речная вода и на этом не успокоилась. Теперь она норовила залиться в нос. А тут еще Хорек все покачивался и толкался. То в плечо толкнет, то в оставшееся ухо - сбивал дыхание.
"Ты погодь чуток, ты успокойся, потом толкаться будешь!" - хотел сказать Степан Федорович, но только забулькал.
И вода хлынула, наконец, ему в рот, в горло.
Он забился в кашле, но даже кашлять было неудобно - руки были привязаны спереди к рулю. Как Степан Федорович ни извивался, как ни дергался, но глаза стала заволакивать красная муть - будто воду вокруг подсветили кровавым прожектором.
И в этом адской подсветке он вдруг увидел в кабине рядом с собой тоненькую девушку - почти девочку. Славненькую. Степан Федорович всегда мечтал, чтоб у него была такая дочка. Но - не сложилось, не было у него дочки.
Да и здесь не должно было быть этой девушки. Не место ей было тут, в залитом водой джипе, рядом с такими нехорошими людьми как он, Степан Федорович и Хорек. Неправильно это было.
И Степан Федорович сказал ей об этом:
- Ты бы шла, дочечка. Видишь, что тут у нас делается! Зачем ты здесь?
- Но ведь если я уйду, то вы умрете, - грустно покачала головой девушка.
Так грустно, что у Степана Федоровича сердце заныло. И он ей прямо ответил:
- Чему быть, дочечка, того не миновать. Что уж тут поделаешь... А твое дело молодое.
- Но Андрей ведь сказал, что бы вы жили! Значит, вы должны жить, - девушка притронулась своими нежными пальчиками к веревке. И веревка куда-то подевалась.
А потом она притронулась к лобовому стеклу. И стекла тоже не стало.
- Можете плыть, - сказала она.
- А Андрей - это кто? - спросил Степан Федорович.
Но девушка уже исчезла.
И Степану Федоровичу ничего не оставалось - только плыть. Он и поплыл.
А когда с кашлем, стоном и утробным подвыванием вынырнул, выскочил над поверхностью воды, глотнул живительного воздуха, то оказалось, что он куда-то далеко отплыл от того места, куда приехали они с Павлом. Вокруг были незнакомые обрывистые берега, камыши, ивняк.
Из последних сил Степан Федорович подгреб к берегу, наполовину выполз из воды. Спросил, тяжело дыша, у рыбачка в брезентовой робе:
- До города далеко?
Тот вытаращил на него глаза:
- Да километров сорок будет!
- А в какую сторону?
- Туда! - рыбак махнул рукой.
- Спасибочки, - культурно поблагодарил Степан Федорович.
С трудом поднялся на ноги, побрел вдоль реки в указанном направлении. Не оборачиваясь на испуганного рыбака, который выронил удочку, и теперь она потихоньку уплывала в направлении, противоположном тому, которым следовал Степан Федорович.
Одна только мысль мучила Степана Федоровича на всем его пути: кто ж такой этот Андрей? Не архангел ли какой? Может быть на Небе решили дать ему шанс продолжить свою земную жизнь? Но так, чтобы замолить и исправить зло, которое он, Степан Федорович, принес в мир? И даже не продолжить -
