Митька изумленно воскликнул:
- А разборка?..
- На урок иди, Пистон, - не поворачиваясь приказал Штырь. - Учись, малявка. А то так дураком и загнешься.
Это была победа! Стас медленно выдохнул, ощущая легкое головокружение и звон в ушах.
Митька, проходя мимо него показал кулак, зло прошипел:
- Убью, гад!
- Да я тебя самого убью... - вяло пробормотал Стас, не особенно стараясь, чтоб Пистон расслышал его слова. Теперь это было неважно. Митька мог говорить что угодно. Главным тут был Штырь, а он уже сказал свое слово!
"А какое слово он сказал? - вдруг удивился Стас. - Он же никакого слова и не сказал!.."
Но потом вспомнил, как Штырь назвал Митьку дураком, и на душе полегчало. Ведь, получается, Штырь подтвердил его, Стаса, слова! И тем самым признал стасову правоту!..
24.
Часиков около двенадцати, когда Андрей отрабатывал быстрое и как бы небрежное надевание пиджака с последующим застегиванием пуговиц, в дверь позвонили.
- Кто там? - спросила сестра. Она только что вернулась из школы и даже не успела переодеться в домашнее.
- Андрей! - крикнула она от входной двери. - Там какой-то Стас тебя спрашивает. Пускать?
- Конечно, пускай. А ты мне купила тонкие перчатки, как я просил?
- Купила. Сейчас принесу.
Щелкнул дверной замок, донеслось застенчивое, торопливое бормотание белобрысого:
- Вот, мама попросила Андрею Страйгеру варенье передать!..
- Кому? - удивилась Людмила.
- Это мне, - подал голос Андрей. - Толян меня так назвал, привыкай.
- А зачем нам варенье, - возразила Люда, - у нас свое есть! Ну, проходи, не стой в дверях.
- Стас, топай сюда! - позвал Андрей. - И варенье неси! Люда, а ложки нам дашь?
- Вот, мама велела... - начал Стас, появляясь в дверях - и застыл.
Зрелище ему открылось еще то! На Андрее был парадный пиджак, аккуратно застегнутый на все пуговицы. Под пиджаком - белая, парадная же, рубашка. А вот брюк не было. И ног - тоже. Рубашечная ткань свободно свешивалась из-под пиджака в пустоту.
- Мама велела... - еле слышно пролепетал Стас, сглатывая комок в горле.
- Люда, с ложками и перчатки захвати! Я как раз на варенье тренироваться буду! - громко сообщил Андрей. И спросил Стаса. - Поможешь мне тренироваться?
- Да, - чуть шевельнул губами тот, все еще не в силах оторвать взгляд от свободно свисающих краев рубашки.
К груди он прижимал поллитровую баночку, закрытую полиэтиленовой крышкой. Сквозь стекло банки проглядывали какие-то крупные ягоды - наверно клубника. Они колыхались в темном сиропе, как глубоководные рыбины. И глаза Стаса, широко распахнутые за стеклами новых очков, тоже напоминали о рыбах. Только не глубоководных, а, почему-то, аквариумных.
- Нормально, Стас! - бодро произнес Андрей. - Ставь варенье на стол. Садись. И я сяду, чтоб тебя не смущать. Варенье, я так понимаю, только повод, чтоб в гости заглянуть? А откуда мой адрес знаешь?
- Его все знают... - тускло ответил Стас, отводя взгляд. - Все пацаны.
- Ну, как ты с пацанами? Не побили они тебя?
- Не-е... - мотнул белобрысой головой Стас.
Помолчал, уставившись в стол. Потом, наконец, решился:
- Значит, это правда, что у вас ног нет?
- Есть! - усмехнулся Андрей. - Просто я - человек-невидимка! - Потом невесело вздохнул. - Ного-невидимка. И руко-невидимка. В сумме получается - человек-полуневидимка. А если короче, то просто получеловек... Разве ты не знал?
- Знал... вроде бы. Извините. Просто, когда увидел вас вот так - растерялся...
- Я такие вот перчатки пока купила, - сказала Люда, входя. - Резиновые. В аптеке.
- Хирургические? - обрадовался Андрей. - Это даже лучше! Давай сюда, буду сегодня с хирургическими руками.
Желтенькие полупрозрачные перчатки выплыли из людкиных ладоней, стремительно вспорхнули к пустым пиджачным рукавам и принялись наполняться, распрямляясь - будто их надувал кто-то.
