2.
Андрей лежал и думал: можно ли было избежать того, что случилось дальше?
Бесстрашие - это очень просто: не думать о последствиях. Только и всего. Заносить руку для удара, не утруждая себя мыслью об ответном ударе. Или еще: пыжиться, упрямо доказывая свое, несмотря на то, что врагов много, а ты один. Не потому ли бесстрашие так похоже на глупость? Ведь именно это главное качество всех глупцов - поступать, не задумываясь о последствиях. Их глупость - их бесстрашие.
А он? Тогда, на поляне? Нет, в самом начале он еще не был бесстрашным. Он был просто любопытным. Он добровольно пошел к вертолету - потому что ему было интересно: а что будет дальше? Ведь его звал самый богатый олигарх губернии! Который явно развлекался. И, наверно, Андрею в тот момент даже хотелось поучаствовать в тех развлечениях - когда еще выпадет шанс?
Да, да - он сам пошел к вертолету, его никто не принуждал. Он проявил любознательность - то есть не глупость? Ведь в тот момент он думал о последствиях - еще как! Он интересовался последствиями, и даже с нетерпением ждал их! И бесстрашием было бы как раз обратное: не идти к вертолету, а опрометью бежать от него, как можно дальше, бросив все, включая палатку! И это было бы правильное бесстрашие, потому что новую палатку можно купить, а новую жизнь - вряд ли.
Но, наверно, и это тоже не было бы бесстрашием. Потому что бежать - значит, бояться. А бояться - это не быть смелым, а как раз наоборот.
Да и что толку было б бежать? Если вдуматься - совершенно бесполезное занятие. Решетниковские охранники все равно поймали бы его. И? Последствия были бы другими? Или теми же самыми?
Пожалуй, по большому счету, даже на самом первом этапе предотвратить то, что потом произошло, было все равно невозможно...
А позже? Когда Решетник махнул своей коротенькой пухлой ручкой, приказывая застелить поляну коврами? Андрею все еще было любопытно: зачем это? Он слыхал, что олигархи частенько развлекают себя охотой в лесхозах. Он все еще думал, что цель прилета Решетника - все-таки охота. А девицы - так, дополнительный штрих. Маленький гарнир к охотничьим удовольствиям. Андрей даже предположить не мог, что как раз девицы - основное блюдо. Девицы - и теперь уже они, с Толяном.
Значит, все-таки виной дальнейшему была его глупость. То есть бесстрашие. Ведь если б он проявил ум, попытался догадаться для чего их позвали к вертолету, и для чего начали раскатывать по поляне заранее привезенные ковры, то все-таки смог бы что-нибудь придумать. И для него не было б таким неожиданным дальнейшее.
А догадаться было не сложно. Девицы прямо сказали, что ребят не надо прогонять, что они еще понадобятся. А для чего они с Толяном могли понадобиться девицам? Ведь не для охоты на перепелов!
Но не догадался. Или постарался не догадываться.
И даже когда на расстеленных коврах девицы принялись бодро сбрасывать свою амуницию, освобождаясь не только от штанов и юбок, но и от нижнего белья - он все еще не понимал! Даже улыбался. По-дурацки скалился, глядя на неожиданный стриптиз.
И Решетник улыбался. Маленький человечек, но большой олигарх. Улыбался и довольно потирал свои ручки. А потом обернулся к Андрею и приказал:
- Теперь твоя очередь! Покажи класс! Ну-ка, сколько раз оприходуешь этих телочек? Три? Пять?
И только тут до Андрея дошло, чего от него ждут.
Показательного секса. На глазах у охранников, у летчиков, высунувшихся из своей кабины, и, главное, на глазах у Решетника! Может быть, олигарх был импотентом? Или просто его заводило наблюдение за чужим сексом? Может быть, в этом и состояла цель его экспедиции?
Кто же должен был в этом лесном спектакле исполнять роль могучих самцов на радость Решетнику? Охранники? Летчики? Кто знает... Но тут случайно попались они с Толяном. Свежее мясо. Новый объект для наблюдения.
И вот уже Андрею предстоял секс на потеху этому сборищу.
Наверно, именно тогда он струсил. Ведь он испугался, да! Или ему стало просто противно? И он, покачав отрицательно головой, промямлил:
- Нет...
- Нет? - обрадовался Решетник. - Не пять раз? Неужели ты такой бычок, что и семь раз сможешь их оприходовать? Только давай, знаешь, поизвращенней как-нибудь! Они это любят!
Вот в этот момент Андрей и проявил самое большое своё бесстрашие. То есть абсолютную глупость. Он, совершенно не думая о последствиях, сообщил Решетнику:
- Нет, я не буду. Совсем. Не хочется.
Вот уж бесстрашие так бесстрашие! Незамутненное никакой мыслю. На что он рассчитывал, вот так прямо и откровенно отказывая первому олигарху губернии? Надеялся, что его строптивость останется безнаказанной?
Да нет, ни на что он не рассчитывал. Он даже и не думал ни о каких последствиях.
А о чем думал?
