- А кто рэевОльвер забыл на месте преступления? То-то и оно! Теперь вот, засвечивайся! - Сверхсупер явно умывал руки. Ах, ревность, ревность!..
- И засвечусь, - пообещал Андрей.
Оббежать забор и домчаться до парадных железных ворот было делом пары секунд. Нажать кнопку звонка - и того меньше.
Постовой чуть приоткрыл стальную шторку - и тут же захлопнул ее.
Он узнал лицо посетителя - того самого калеки, к которому их посылали с прокурорским обыском. Это было страшное лицо. Вернее, лицо было самое обыкновенное, но постовой прекрасно помнил, что творилось в комнате этого калеки во время обыска - до сих пор по ночам ему случалось просыпаться от собственного крика. Снились пистолеты, автоматы, старинные пулеметы со щитками, современные противотанковые ружья новейшей конструкции - и все они собирались в рои, наподобие пчелиных, летали над головой, оглушительно палили во все стороны... Но главным в этих ночных кошмарах было все-таки лицо - спокойное и страшное. Именно то, которое постовой увидел сейчас в прорезь ворот. И с этим лицом шутить было нельзя.
Постовой осторожно, стараясь не потревожить окружающую тишину, снял автомат со спины.
Слава Богу, автомат еще подчинялся ему. Только пальцы и ладони оказались почему-то влажными, да по спине бежали струйки пота.
Прицелившись, постовой резко отодвинул шторку двери и выпустил автоматную очередь - прямо в лицо из ночного кошмара.
Но очередь ушла в никуда. В воздух. И в придорожные кусты - они зашатались, роняя на асфальт мелкие желтые листочки...
- Твою мать!.. - удивился постовой.
И хотел уже обернуться, чтобы снять трубку внутреннего телефона - тот заходился в надрывном звоне - но не снял. Потому что негромкий и очень спокойный голос приказал сзади:
- Стоять!
А под лопатку уперлось что-то твердое, сильно напоминающее пистолетный ствол. Или автоматный. Или пулеметный - постовому было все равно. Он выронил оружие и быстро поднял руки, показывая, что согласен стоять.
Но только показывая.
Уже в следующую секунду он двинул пяткой, стараясь попасть каблуком по ногам человека, стоящего за его спиной. Резко, неожиданно. Одновременно бросаясь влево и вниз - падая, чтобы уйти от выстрела.
Маневр сам по себе был хорош, только успехом не увенчался.
Во-первых, никаких ног каблук постового не встретил - ботинок с тяжелыми стальными набойками провалился будто в пустоту.
Во-вторых, с задуманным броском тоже не заладилось. Падая, постовой обнаружил, что траектория его полета сильно меняется прямо на лету. Запланированный кувырок по асфальту в сторону двери кирпичной караулки не состоялся, вместо асфальта в лицо постовому полетели почему-то ворота - странно, непонятно и очень больно.
Искры из глаз, теплая юшка из носа - и в завершение его догнал жестокий удар в пах, который буквально переверну постового в воздухе.
Оглушительная судорога скрутила ноги, живот - и, конечно, то, что было между ног. Вернее, раньше было. Он даже открыл рот, чтобы закричать, но на крик сил не осталось. Постовой так и остался лежать на спине, баюкая промежность в ладонях.
"А как же Галя? Как же свадьба? Как же брачная ночь?" - отстраненно подумалось ему. И еще подумалось, что не надо было им с Галей предохраняться до официального бракосочетания - глядишь, теперь и не остался бы он бездетным...
Занятый своими проблемами постовой не обратил внимания, что кто-то чужой, проводив его полет внимательным взглядом, невозмутимо повернулся к звонящему телефону, поднял трубку, бесстрастно произнес:
- Андрей у аппарата.
- Какой Андрей? - возмутилась трубка голосом Решетника. - Что за стрельба у вас там?
- Вы не знаете меня? Андрея? - холодно удивился чужак. - Может, вы не знаете даже Страйгера? Что ж, сейчас узнаете. Я иду к вам.
- Кого? Куда? - заорала трубка. - Ты кто?..
Но частые короткие гудки, последовавшие за нажатием рычажка телефона, прервали эти вопли.
Чужак с равнодушной аккуратностью повесил трубку на место, еще раз глянул на постового, который по-прежнему корчился на асфальте. Решил, что постовой опасности уже не представляет - и исчез.
Вернее, перенесся по воздуху к дверям, собственно, Дачи. Но перенесся так быстро, что глаз наблюдателя мог и не успеть отследить его перемещение. Впрочем, наблюдатель во дворе не присутствовал - не считать же наблюдателем Сверхсупера! У него и глаз-то нет... А больше смотреть было некому.
Разве что начальнику караула, кабинет которого примыкал к парадному холлу Ближней Дачи и глядел окнами во двор.
Но начальник караула обернулся на окно слишком поздно, когда интересных объектов для наблюдения уже не осталось - только сомкнутые, как им и положено, створки ворот, да скрючившийся на асфальте постовой.
Естественно, начальника караула его поза не порадовало. Выхватывая одной рукой пистолет из кобуры, а другой сжав трубку внутреннего телефона, он собирался при это еще и крикнуть постовому, дежурящему при входе в задание, дать приказ - то ли приказ подняться и вытянуться по стойке смирно, то ли доложить обстановку...
