Ленин. Алгоритм революции и образ будущего

крайней мере с 1960 года, что этот детерминизм является ошибочной позицией”.

Не правда ли, крайне неожиданное заявление? Мы все совершаем ошибки и каемся в них, но есть нечто экстраординарное в том, что кто-то просит извинения от имени целого научного сообщества за распространение последним ошибочных идей в течение трех веков. Хотя, конечно, нельзя не признать, что данные, пусть ошибочные, играли основополагающую роль во всех науках — чистых, социальных, экономических, и даже в философии… Более того, эти идеи задали тон практически всему западному мышлению, разрывающемуся между двумя образами: детерминистический внешний мир и индетерминистический внутренний» [160].

28

Пороговая точка приблизилась в XX в. Растения Земли, поглощая бесплатную энергию Солнца, за год превращают в глюкозу около 100 миллиардов тонн углерода из атмосферы. А нефти человечество добывает в сто раз меньше — и то она стала дефицитной. Теперь 9/10 энергии, используемой людьми, получается из источников, не связанных с ежегодным продуктом фотосинтеза. Это кардинальное изменение произошло всего за 100 лет.

29

Два глубоко родственных явления в русской истории — революционное движение и наука. Оба они представляли в России способ служения, и многие революционеры в ссылке или даже в одиночной камере естественным образом переходили к занятиям наукой (вспомним Н.И. Кибальчича, Н.А. Морозова, С.А. Подолинского). Н.А. Морозов писал, что для революционной интеллигенции 80-х гг. XIX в. «в туманной дали будущего светили две путеводные звезды — наука и гражданская свобода». Он говорил, что была сильна выпестованная П.Л. Лавровым идея долга интеллигенции перед народом — «преобразовать науку так, чтобы сделать ее доступной рабочему классу».

30

Акад. П.П. Лазарев писал: «Мы можем с полным правом утверждать, что без Ленина не было бы предпринято это грандиозное комплексное исследование, получившее в настоящее время такое большое практическое значение. Несомненно, что идейная помощь Ленина, его ясное понимание задач, которые стояли перед исследованием, сыграли колоссальную роль в тех успехах, которые были получены в этой области» [162, с. 29].

31

Эта аналогия замечательна тем, что ее, независимо от А. В. Чаянова, повторяет Дж.М. Кейнс, когда говорит о неадекватности классической и неоклассической экономических теорий реальному хозяйству 20-30-х гг. XX в. Он пишет в «Общей теории»: «Теоретики классической школы похожи на приверженцев эвклидовой геометрии в неэвклидовом мире, которые, убеждаясь на опыте, что прямые, по всем данным параллельные, часто пересекаются, не видят другой возможности предотвратить злосчастные столкновения, как бранить эти линии за то, что они не держатся прямо. В действительности же нет другого выхода, как отбросить вовсе аксиому параллельных линий и создать неэвклидову геометрию. Нечто подобное требуется сегодня и экономической науке» [177].

32

В апреле 1918 г. меньшевики в газете «Вперед» заявили о солидарности с левыми коммунистами: «Чуждая с самого начала истинно пролетарского