39
Почти очевидно, что подход к реальности требовал учитывать разные модели. Л.А. Гриффен писал: «Каждый раз становление новой общественно- экономической формации сопровождалось также образованием новой «цивилизации”, т. е. “общественно-экономическая формация” Маркса и “цивилизация” Тойнби представляют собой различные стороны одного и того же социального организма, рассматриваемого преимущественно в первом случае в общественно-экономическом, а во втором в политико-культурологическом аспектах» [186].
40
Вот какие идеологические штампы применяет Энгельс, чтобы охарактеризовать русское крестьянство: «Масса русского народа, крестьяне, столетиями, поколение за поколением, тупо влачили свое существование в трясине какого-то внеисторического прозябания» [18, с. 568].
41
Известно, какое резкое неприятие вызвали представления Бакунина и народников о назревании в России антикапиталистической революции у Маркса и Энгельса. Они считали эту революцию несвоевременной и даже реакционной. Напротив, гражданская война буржуазии северных штатов США против буржуазии Юга воспринималась Марксом почти как пролетарская революция. Маркс писал в поздравлении с переизбранием президенту США Линкольну (1864): «Рабочие Европы твердо верят, что, подобно тому как американская война за независимость положила начало эре господства буржуазии, так американская война против рабства положит начало эре господства рабочего класса. Предвестие грядущей эпохи они усматривают в том, что на Авраама Линкольна, честного сына рабочего класса, пал жребий провести свою страну сквозь беспримерные бои за освобождение порабощенной расы и преобразование общественного строя» [198].
42
Другим примером может служить Юзеф Пилсудский, ставший диктатором Польши и начавший войну против Советской России в 1920 г. Он был революционером и социалистом, поклонником Энгельса, руководителем Польской социалистической партии. Но главным пунктом в его политической программе была «глубокая ненависть к России» именно как цивилизации. Правовым основанием для войны против РСФСР Пилсудский считал подписанный 21 апреля 1920 г. тайный договор с Петлюрой, согласно которому «Украинская Народная республика» уступала Польше Галицию и ряд других областей (до границ 1772 г.), за что Польша бралась восстановить власть Директории на Украине.
43
Даже Керенский в эмиграции так начинал свою рукопись «История России»: «С Россией считались в меру ее силы или бессилия. Но никогда равноправным членом в круг народов европейской высшей цивилизации не включали… Нашей музыкой, литературой, искусством увлекались, заражались, но это были каким-то чудом взращенные экзотические цветы среди бурьяна азиатских степей» (цит. в [205]). А писательница Н. Берберова пишет Керенскому: «Для меня сейчас “русский народ” это масса, которая через 10 лет будет иметь столько-то солдат, а через 20 — столько-то для борьбы с Европой и Америкой… Что такое “его достояние”? Цепь безумств, жестокостей и мерзостей… Одно утешение: что будущая война будет первая за много десятилетий необходимая и нужная» [206].
