44
Так, многие знали имя А. Стаханова — шахтера, который в 1935 г. выполнил 14 норм по добыче угля. Это представлялось, да и сейчас, как феномен сталинской системы, как продукт энтузиазма или фанатизма, в зависимости от идеологии. Но суть была в том, что Стаханов был мастер и стихийный «философ нестабильности». Вглядываясь в пласт угля, он его
45
Когда группа виднейших немецких ученых в 1914 г. издала русофобский и антифранцузский манифест, российский министр просвещения поставил вопрос об исключении из числа почетных членов Императорской Академии наук поставивших свои подписи немецких ученых (Нернста, Планка и др.). Французы их из своей Академии исключили моментально, а русские академики решили этого не делать. Зачем, мол, разжигать национальную ненависть. Немцы есть немцы, им иначе нельзя, а нам-то зачем так поступать! И царь не стал настаивать на их исключении.
46
А.А. Богданов в 1912 г. писал, что в те годы в России в заводских рабочих библиотеках были, помимо художественной литературы, книги типа «Происхождение видов» Дарвина или «Астрономия» Фламмариона — и они были зачитаны до дыр. В заводских библиотеках английских тред-юнионов были только футбольные календари и хроники королевского двора.
47
Если верить откровениям А.Н. Яковлева и других идеологов перестройки, уже с 1960-х гг. влиятельная часть интеллектуальной бригады власти стала дрейфовать к антисоветскому берегу, и, контролируя дискурс, она дезинформировала и общество, и власть.
48
Это понятие (tacit knowledge) ввел в 1958 г. М. Полани — физик, химик и философ. Он определил понятие так: в отличие от «явного знания» его «затруднительно вербализовать и передать другому индивидууму через формализованную инструкцию». Он утверждал: «Писаные правила умелого действования могут быть полезными, но в целом они не определяют успешность деятельности».
49
А. Кёстлер был и коммунистом, и антикоммунистом, а под конец заинтересовался паранормальными явленими. Название книги о неявном знании — парафраз метафоры
